Всем известная поговорка "Чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят" обретает новый смысл – благоустройство улиц и парков, да и всяческое обновление общественных пространств меняет не только отношение к месту, но и саму публику. Эксперты рассказали сайту "РИА Недвижимость", почему девиантное поведение уходит с московских улиц и как этому способствует социальный контроль.
Теория разбитых окон
В сентябре 2019 года на востоке Москвы открылся после реконструкции Ивановский парк неподалеку от метро "Новогиреево". Он и до этого был вполне ухоженным местом с дорожками, скамейками и одной детской площадкой, а теперь предстал перед местными жителями в обновленном и современном виде. Добавились не только спортивные и детские площадки, но и поменялись скамейки, беседки, да и в целом территория стала выглядеть аккуратно. Новая жизнь привычного места для досуга изменила и публику: выяснилось, что в районе гораздо больше семей с детьми, любителей подвижного отдыха. При этом число распивающих алкоголь лиц и маргиналов снизилось, причем даже в вечернее время.
Тут впору вспомнить знаменитую, хотя и не бесспорную, теорию разбитых окон, которая рассматривает мелкие правонарушения не только как индикатор криминогенной обстановки, но и как активный фактор, влияющий на уровень преступности в целом. В начале 80-х прошлого века ее сформулировали американские социологи. В упрощенном варианте она звучит так: "Если в здании разбито одно стекло, и никто его не заменяет, то через некоторое время в этом здании не останется ни одного целого окна".
Города мира. Нью-Йорк
Хорошим местом для ее практической реализации стал Нью-Йорк, который в 80-е годы прошлого века был довольно криминальным городом с большим числом мелких преступлений и опасным грязным метрополитеном. С "зачистки" последнего и начались первые шаги местных властей – с подачи нового директора подземки Дэвида Ганна сотрудники метро стали бороться с граффити, нанесенные практически на все составы. Со временем благодаря активному закрашиванию вагонов и постоянному контролю ситуация изменилась – поезда все чаще приезжали к пассажирам в чистом виде.
Через несколько лет к исправлению ситуации подключилась транспортная полиция, начальник которой Уильям Браттон объявил активную борьбу с безбилетниками. Их массово отлавливали, и это позволило сократить число "зайцев".
В 1994 году мэром Нью-Йорка был избран Рудольф Джулиани, который назначил Браттона шефом полиции города, оценив эффективность его работы и ожидая применения таких же методов на новом месте. В результате правоохранительные органы выработали принципиально жесткую позицию по отношению к мелким правонарушителям: полицейские арестовывали каждого, кто пьянствовал и буянил в общественных местах, кидал пустые бутылки, разрисовывал стены, прыгал через турникеты.
В итоге политика нулевой терпимости быстро принесла плоды – к концу 90-х годов жители мегаполиса получили чистый и безопасный город, а число преступлений сократилось вполовину. Таким образом, Нью-Йорк стал ярким примером того, как качественная и благоустроенная среда влияет на поведение людей и потенциально снижает уровень девиантного поведения.
Московская перезагрузка
В контексте "перезагрузки" состава посетителей общественных пространств Москвы теорию разбитых окон стоит воспринимать осторожно, считает социальный психолог Алексей Рощин. Он указывает на то, что в случае с Нью-Йорком должным образом сказалась работа полиции. Однако сам принцип и подход благоустроенного, а значит безопасного места, вполне логичен, добавляет эксперт.
"Тут работает несколько факторов одновременно. Позволить себе чистую и комфортную среду может только богатый город. Как следствие, богатство дает больше рабочих мест. И тут уже прослеживается прямая связь – чем обеспеченнее население, тем меньше буде совершаться преступлений, вызванных бедностью. Все-таки к агрессивным хаотичным действиям склонны в основном деклассированные элементы, безработная или мало зарабатывающая молодежь, то есть люди в принципе неудовлетворенные, чувствующие себя на краю жизни", – рассуждает Рощин.
В институте социально-политических исследований РАН на протяжении 2015-2017 годов исследовали первопричины девиантного поведения у жителей Москвы, сделав акцент на округах. Специалисты проанализировали взаимосвязь масштаба мелкого хулиганства с качеством инфраструктуры, говорит заместитель директора института, социолог Вадим Безвербный.
«
"Мы увидели, что качество городской среды, пространства и его визуальный облик в большой степени определяет психологическое самочувствие в первую очередь. Есть такое направление – социология архитектуры, то есть как внешний облик зданий может влиять на поведение человека. Путем исследований доказано, что люди ведут себя так, как диктует им окружение и визуальная сторона восприятия действительности. Люди очень четко улавливают эту градацию", – делится результатами исследований эксперт.
По его словам, в большей степени недовольны окружением люди менее благополучных районов – Юго-Восточного и Восточного округов столицы. Они указывают на отсутствие парков, озеленения, освещения улиц. "Однотипные жилые массивы сильно подавляют человека и притягивают неблагополучные элементы. Если разбиты окна, валяется мусор – это задает модель поведения. Появляется мелкая преступность", – поясняет Безвербный.
Новые нормы
По словам социолога, в последние годы с улучшением городской инфраструктуры масштаб девиантного поведения сократился. Меняются общественные нормы поведения. Например, если раньше выпивка на лавочке была нормой, то сейчас такой досуг вытесняется, в том числе благодаря молодежи, которая старается вести здоровый образ жизни.
Разумеется, коренное изменение облика района влияет на поведение людей. Плюс есть такое явление, как социальный контроль. Так, в парках после благоустройства появляется больше семейных людей, детей, любителей спорта: получается, что с развитием общественных пространств, осуждение асоциального поведения повышается.
«
"Условно говоря, людям стыдно открыть бутылку пива и вести себя как раньше. Им диктуют стандарты поведения", – объясняет Безвербный.
В Москве есть примеры полной перезагрузки районных территорий, как функциональной, так и социальной, например, созданный с нуля в 2017 году парк "Академический" на юго-западе столицы. На этом месте в низине ранее располагались гаражи, окруженные покореженным забором. Мало того, что место было непроходным, так оно еще и отпугивало своим контингентом. Жителям района приходилось делать достаточно большой крюк, чтобы обойти этот участок.
В итоге москвичи попросили городские власти разбить в этом месте парк. Недаром его называют народным. После очистки территории на ней создали двухъярусную зеленую зону с искусственными холмами и спортивными площадками.
В результате благоустройства в "Академическом" появилось сразу шесть детских площадок и несколько спортивных, включая беговой трек. Став точкой притяжения огромного числа людей, парк буквально перезагрузил эту часть района. При этом, как отмечали горожане, парк получился очень просторным. "Это не маленький скверик, где детям на площадке быстро становится тесно, и они начинают спорить, кто будет качаться на качелях, и плакать. Если сюда выйдет даже сотня детей, всем найдется, где поиграть. Ни разу не видела, чтобы кто-то ссорился", – рассказала одна из жительниц района.
А благодаря тому, что место стало сквозным, перераспределив пешеходный трафик между улицей Дмитрия Ульянова, улицей Ферсмана и проспектом 60-летия Октября, начал работать тот самый социальный контроль.
Центр притяжения
В Москве качественная среда, возникающая точечно в виде благоустройства какой-то конкретной территории, является мощным драйвером развития прилегающих территорий, указывает архитектор Urbanabanana Никита Шилов. И как именно пойдет развитие, зависит от многих факторов: транспортной доступности, функциональной наполненности, силы местных сообществ.
"Изначально сложно спрогнозировать, какие группы горожан будут активнее всего пользоваться новым местом. Нужно понимать, что группа так называемых маргиналов очень разнородна в своей массе и является полноценным пользователем города. Условно эту группу можно разделить на два типа: на резидентов территорий, затронутых благоустройством, и на гостей, которых привлекают большие скопления людей. И если для первых, как для самых неустойчивых и незащищенных горожан, развитие и благоустройство Москвы ведет к их миграции на окраины города либо за его пределы, то для вторых качественная городская среда, привлекающая большое количество потребителей, выступает точкой притяжения", – рассуждает Шилов.
Впрочем, сейчас массовый наплыв таких вот "гостей" в благоустроенные скверы, парки и бульвары городу не грозит. Здесь, как ни удивительно, на помощь приходит распространение баров и кафе в центре города, указывает архитектор, так как интересные концепции баров и ресторанов привлекают большое количество людей для проведения досуга.
"Можно сказать, что барно-ресторанная культура прочно укоренилась в стиле жизни жителей столицы", – считает Шилов.
С ним согласен и Безвербный, указывающий на отсутствие культуры досуга и распития спиртного в прежние годы. "Сейчас есть тенденция перенимания опыта европейских стран. И в этой связи центр Москвы показателен, где для молодежи гораздо лучше и удобней, в том числе и с точки зрения безопасности и социального контроля. Эта тенденция скорее положительная, позволяет формировать некую культуру", – отметил эксперт.
Соучастное проектирование
В любом случае для развития Москвы и ее социальной перезагрузки городу надо обновлять и создавать общественные пространства, уверен урбанист Аркадий Гершман. Без этого нормальное функционирование города невозможно.
«
"Город начинает работать только тогда, когда он служит местом обмена между людьми как товарами, так и идеями. Прибавьте еще и поиск спутников жизни. Кроме того, сегодня, когда мы отходим от привычного образа рабочих мест, и человек может взять ноутбук и пойти работать в парк или кафе, роль общественных пространств только усиливается", – рассуждает он.
Эксперт добавляет, что общественное пространство влияет на и стиль жизни, ведь если люди чувствуют, что на улицах комфортно и безопасно, то они ведут, как правило, более здоровый образ жизни.
Алгоритм изменений, считает Гершман, хорошо прослеживается при взгляде на ситуацию с московскими парками, комфорт которых стал очевиден. "В Москве ремонт и обновление началось с парков, люди пошли туда, оценили результат и, выйдя в город, сравнили с улицами, захотев такого же комфорта", – говорит он.
Это повлияло на людей: возродилась традиция ходить пешком, в центр вернулись продуктовые магазины, сменился формат с условного "лакшери" на акцентирование внимания среднего покупателя.
"Сыграла свою роль и программа "Моя улица". После ее реализации дорогие бутики съехали из центра, а на эти пространства выстроилась очередь из стрит-фуда, обычных магазинов и заведений общепита. Это на руку абсолютно всем – и бизнесу, и жителям", – отмечает он.
При этом урбанист подчеркивает важность так называемого социокультурного программирования общественных пространств, когда мэрия вместе с людьми формирует техническое задание по реорганизации территорий.
"Если мы говорим про общественное пространство, его формирование и влияние на социум вокруг, то существует ошибочное мнение, что главное – сделать благоустройство и все будет хорошо. В первую очередь это налаженный процесс самими жителями – то самое соучастное проектирование", – поясняет Гершман.
Он ссылается на пример европейских городов, где основная часть благоустройства – подготовительная.
«
"Власти вместе с бизнесом и жителями решают, что там будет. Применяются тактический урбанизм, когда с помощью недорогих и мобильных решений улучшают пространство и смотрят, как оно будет работать. А уже потом формируют большой проект", – объясняет эксперт.
Похожим образом развивалась история Хохловской площади в центре Москвы, на месте которой десять лет располагался строительный котлован. Столичные строители, историки и археологи решали, что лучше: закопать котлован и стену, вернув площади прежний вид, или сохранить стену Белого города открытой для обзора, принципиально изменив само пространство Хохловской площади. Мэрия предложила пользователям сайта "Активный гражданин" сделать соответствующий выбор.
Москвичи проголосовали за то, чтобы участок древней стены не был зарыт в землю и оставался открытым для всех. В 2017 году пространство превратилось в комфортный амфитеатр со скамьями и музеефицированной стеной Белого города. Тогда же по всему периметру были посажены деревья.