Морис Леруа: Переезд в Москву – это шанс на вторую молодость

Стандартная серия вопросов и ответов в ходе парламентского часа премьера Франции Эдуарда Филиппа 18 декабря внезапно прервалась продолжительной овацией. Аплодировали не главе правительства, а одному из депутатов – члены Национального собрания прощались с вице-спикером Морисом Леруа. Ранее он объявил о решении переехать в Россию, чтобы заняться проектом Большой Москвы, а сейчас задавал последний в своей карьере политика вопрос правительству.

Несколько месяцев спустя Леруа сидит в кафе на Большой Дмитровке и с легкой ностальгией показывает корреспонденту РИА Новости выложенную на YouTube запись своего ответного слова, в котором он поблагодарил всех, кто более 20 лет помогал ему работать в парламенте. "Такой реакции я ожидал только во время похорон", – не без удовольствия снова повторяет он свои прощальные слова. Впрочем, в своем первом после переезда в Москву большом интервью Леруа утверждает, что политика у него "по-прежнему в крови". Но теперь свои знания и опыт он будет использовать для того, чтобы строительные успехи российской столицы получили широкую известность в мире.

– Морис, не могу начать нашу беседу, не упомянув пожар в соборе Парижской Богоматери. Уверена, в нашей стране нет ни одного человека, который бы не сожалел о случившемся. Где вы были, когда произошел пожар, и что для вас значит эта трагедия?

– Я следил за этой драмой из Москвы. Видя ужасные кадры пылающего собора, я был потрясен и не находил слов. Нотр-Дам – символ нашего национального наследия, самый посещаемый памятник в Европе, один из символов европейской цивилизации, которую выстроило христианство. Уверен, Франция сможет возродить эту значимую страницу нашей истории. Я приветствую четкое обязательство президента Эммануэля Макрона восстановить собор и благодарю за щедрые пожертвования французские обеспеченные семьи и компании, а также друзей Франции во всем мире. Они позволили всего за неделю после трагедии собрать необходимые для восстановления Нотр-Дама деньги, а в течение следующей недели практически удвоить объем средств.

«

Увы, пожар в соборе Парижской Богоматери показал, что даже для величайших памятников истории не существует нулевого риска. Парадокс в том, что, когда в середине XIX века Виктор Гюго прославил Нотр-Дам, его целью было привлечь общественное мнение к состоянию собора. Современники услышали писателя и подарили памятнику новую жизнь. В наши дни, полтора века спустя, собрать необходимые средства вновь оказалось очень сложно. Собору Парижской Богоматери требовался ремонт, и работы шли очень медленно. Сейчас мы имеем то, что имеем. Но когда мы говорим о привлекательности территорий, мы должны признать, что ее не бывает без знаковых объектов. Франции и России очень повезло с богатым культурным наследием, а значит, требуется постоянная работа по сохранению и популяризации памятников.

– Вы отказались от депутатского мандата, чтобы перейти на работу в "Мосинжпроект". Как вы пришли к такому решению?

– (Улыбается) У вас есть свободный час, чтобы выслушать полный ответ? Естественно, это очень серьезное решение, мой личный выбор дальнейшего жизненного пути. Я ведь был не просто депутатом, а одним из вице-спикеров Национального собрания. И за всю историю французского парламента никто не покидал его, чтобы переехать на работу в другую страну.

Одним из толчков к этому решению стало то, что во Франции после реформы, проведенной в правление президента Франсуа Олланда, стало невозможно занимать пост руководителя местного уровня и одновременно представлять свою территорию на национальном уровне в качестве депутата или сенатора. Но любой депутат, представляющий свою территорию в парламенте, должен на ней жить и работать, иметь связи со своими корнями и землей. Все социальные проблемы, что мы имеем сегодня во Франции, происходят от того, что правящаяся партия плохо связана с реальностью. Эта не та политика, в которой я развивался, вырос и которую люблю.

Есть и еще одна причина для моего переезда в Россию. Я надеялся, что Эммануэль Макрон перезапустит проект Большого Парижа после паузы времен Олланда. И был очень разочарован, когда понял, что перезапуска изначального проекта, таким, как его задумал Николя Саркози, не будет.

«

Поэтому когда Марат Хуснуллин (заммэра Москвы по строительству – ред.) сделал мне удивительное предложение войти в его команду, я подумал: "Почему нет?" Мои дети уже взрослые. Родители пожилые, но, к счастью, вполне самостоятельные и бодрые. Второго февраля мне исполнилось 60 лет, у меня впереди еще 10-15 лет активной жизни, и переезд в Москву – это фактически новая молодость, новая страница в жизни.

– Как восприняли ваше решение семья и друзья?

– Конечно, сначала эта новость всех немного шокировала. Близкие много шутили на тему того, что 60-летие – самое время начать все с нуля. Но те, кто меня действительно хорошо знают, понимают, что я не очень люблю спокойную жизнь и всегда иду навстречу вызовам. Сидеть дома у камина и читать газету – это не моя история.

– Планируете жить на две страны, или теперь Россия – основная страна вашего пребывания?

– Я переехал в Москву в январе. С тех пор заполнил огромное количество бумажек и получил разрешение на работу. Но раз в месяц я посещаю Францию, чтобы увидеться с родителями и детьми.

– Где вы поселились?

«

– Знаете, очень забавно, даже символично, учитывая историю наполеоновских войн, что я живу в Филях и хожу там в местный "Ашан". Я очень верю в такие знаки судьбы.

– И как вы ощущаете себя в Москве, получается чувствовать себя полноценным горожанином?

– Это совершенно не то же самое, что жить в "Метрополе". Например, зимой я был впечатлен качеством уборки снега в городе. Во Франции достаточно двух сантиметров осадков, чтобы Жан-Жак Бурден (известный телеведущий – ред.) послал репортеров на улицы рассказывать, как город борется с транспортным коллапсом. А здесь тротуары чистые, люди ездят, метро и наземный транспорт работают, жизнь продолжается. Это ежедневное чудо! Поскольку я был и губернатором, и мэром, я хорошо представляю, чего это стоит, в том числе какова цена снегоуборочной техники.

Москва кажется мне очень живым городом, который не засыпает ни на минуту. Например, магазины здесь работают до 10-11 вечера. Иногда даже хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться, что такой ритм мне не снится.

«

Мне очень нравится московская архитектура – здесь много разных стилей, они интересно соседствуют. Очень хотелось бы, чтобы мэр Парижа тут побывал и посмотрел, как сделана подсветка в городе. Столица Франции раньше славилась своим освещением, но, увы, теперь от этого преимущества отказались под предлогом охраны окружающей среды. А мне кажется, что не надо лишать людей праздника, прикрываясь экологической политикой.

– Вы сказали, что предложение о переезде в Москву вам делал лично вице-мэр Марат Хуснуллин. Как вы с ним познакомились?

– Благодаря Большому Парижу. В качества министра городского развития я принимал мэра Москвы Сергея Собянина во Франции. Это был 2011 год, насколько я помню, тогда решался вопрос о расширении территории Москвы. А на следующий год на инвестиционной выставке MIPIM в Каннах мы познакомились с Маратом и руководителем департамента внешнеэкономических и международных связей Сергеем Черёминым. Тогда наша встреча продлилась два часа. У меня хорошая интуиция: я сразу увидел, что это не политикан, а человек реального дела. У него были очень четкие вопросы по Большому Парижу. Он – настоящий строитель.

Потом мэр Москвы предложил мне стать членом жюри в конкурсе на концепцию развития Большой Москвы. Я уже не был министром и был очень тронут и польщен приглашением в жюри, состав которого был поистине блестящим – в нем работали член Берлинской палаты архитекторов Хильдебранд Махляйдт, советник министра транспорта США Вукан Вучик, известные российские архитекторы. Обсуждая работы финалистов, мы провели два часа в Парке Горького. На следующее утро я должен был уезжать раньше остальных членов жюри и попросил о встрече с Хуснуллиным, чтобы поделиться впечатлениями от проектов. Например, рассказать о том, какие из них, по моему мнению, реальны, а какие больше похожи на фантазии. Вместо часа, о котором мы договорились, мы провели вместе три часа.

– Кстати, в конкурсе победили ваши соотечественники – команда Антуана Грюмбаха и Жана-Мишеля Вильмотта.

– Да, они выиграли в той части конкурса, где нужно было представить общую концепцию развития Москвы. Проект был объективно самый проработанный, и их команда лидировала с большим опережением. Что касается идей по переезду чиновников на новые территории, то там лауреатом стал американский консорциум, что было абсолютно заслуженно.

– Вернемся из 2012 года в настоящее. Какие задачи перед вами стоят в новой должности заместителя гендиректора "Мосинжпроекта" по международным вопросам?

– В первую очередь это кураторство над всеми международными проектами в рамках Большой Москвы: работа с китайскими партнерами по метро, партнерство с компанией Suez по переработке строительных отходов, – и выход на международные рынки.

– Вы считаете, компания конкурентоспособна за рубежом?

«

– Качество работ на очень высоком уровне. Конечно, всегда можно найти рабочую силу дешевле, чем в России. Преимущество "Мосинжпроекта" прежде всего в уникальности компетенций, которые сформированы в компании. "Мосинжпроект" умеет строить метро, жилье, улично-дорожную сеть. В ходе реализации проекта Большой Москвы, в котором непосредственно участвует компания, создается глобальный, устойчивый, умный город, где все очень неплохо продумано поэлементно.

Проблема в том, что современную Москву, к сожалению, не слишком хорошо знают за пределами России, следовательно неизвестны международным инвесторам и компетенции "Мосинжпроекта". Как представляется мне, это не очень справедливо: транспортной схеме Большого Парижа идет уже восьмой год, но до сих пор не открылась ни одна станция, а сам проект тем не менее известен во всем мире. А в Москве только в прошлом году открылось 17 новых станций метро. Я уже не говорю о запущенной два года назад МЦК, строящихся транспортно-пересадочных узлах и Большой кольцевой линии метро.

За границей о Москве по-прежнему судят по картинкам 90-х, 80-х, а иногда и 70-х годов. Но чтобы привлечь международных партнеров и получить контракт за границей, нужно быть на слуху. Люди должны понимать перспективы вложения своих денег, не беспокоиться за их безопасность. И тут не так принципиально, о какой стране идет речь – США, европейских или азиатских государствах. Никто не хочет колебаний. Пусть это будет небольшая рентабельность, но не постоянные скачки.

«

Поэтому, мои усилия, прежде всего, будут направлены на продвижение "Мосинжпроекта" как успешной компании, которая умеет решать задачи глобального уровня в самом настоящем мегаполисе. Мы должны создать бренд "Сделано в Москве".

– На какие страны нужно обратить внимание в первую очередь?

– Перспективен выход на такие развивающиеся рынки, как Вьетнам, где мы видим огромный экономический потенциал. Там реально стоят проблемы очень быстрой урбанизации городов, которые надо решать.

– А как же непростая внешнеполитическая обстановка вокруг России?

– Нужно коммуницировать с бизнесменами и городами, здесь есть простор для маневра. В конечном счете отношения строятся не на верхушке власти, а между людьми, между территориями и регионами. И не надо забывать о народной инициативе. Например, у России и Франции долгая история дружеских отношений, ее нельзя взять и перечеркнуть.

Когда я сообщил о своем переезде в Москву, я получил множество поздравлений и пожеланий успехов. В целом огромное количество людей во Франции всех политических взглядов были очень горды тем, что их соотечественник востребован в России.

– В интервью РИА Новости Марат Хуснуллин выражал надежду, что вы будете активно участвовать в переосмыслении административно-делового центра, запланированного в Коммунарке. Вы считаете реальным привлечь в этот проект "длинные" деньги международных инвесторов?

– Знаете, что действительно впечатляет французских бизнесменов, когда я с ними обсуждаю перспективы работы в Москве? Тот факт, что бюджет Москвы не только сбалансирован, но и иногда заканчивается с плюсом. Будем откровенны: здесь достаточно инвесторов и международные деньги не так уж и нужны. Москва проживет и без них.

«

Другое дело, что открытость миру – это признак силы. Открываясь для международных инвесторов, вы получаете возможность привлечь лучшие международный опыт и технологии. Это здоровая конкуренция идей и концепций, шанс вдохновиться и развивать Москву качественнее. В этой парадигме и нужно двигаться. Успешный пример этой работы – Московский урбанистический форум, который пройдет 4 и 5 июля.

Что касается собственно планов развития новых территорий, то необходимо некоторое время, чтобы детально понять, что нужно этой площадке. Как в случае с любым мегаполисом, важно найти логику полицентрического развития. Именно этим в свое время занимался очень известный во Франции архитектор Ролан Кастро, специализировавшийся на реновации периферийных районов городов.

– В России вы больше известны как куратор проекта Большого Парижа, хотя во Франции вы занимали должность министра по делам городов. У нас такого министра нет, за что конкретно должен был отвечать человек на этом посту?

– Франция – единственная страна в Европе, где есть настоящая политика, связанная с городами. Кстати, интересно, что когда я был министром, очень часто мою должность не могли правильно перевести на английский, потому что не находили аналогов в своей практике. Например, меня называли министром урбанистики, что не совсем верно, так как это должность человека, который отвечает за строительство и инфраструктуру, а мои задачи были несколько иными.

Городская политика появилась во Франции в 80-е годы, когда в депрессивных районах в пригородах случились серьезные столкновения молодежи с полицией. Первым, кто предложил концепцию работы с городскими пригородами, был архитектор Ролан Кастро, которого я уже упоминал.

Идея была в том, чтобы реально изменить жизнь городских окраин с проблемной социальной средой. При этом вектор менялся со сменой правительств. Сначала мы пытались заняться урбанистикой сложных городских районов, привлечь к этому архитекторов. Но при этом заметили, что за поиском архитектурных концепций теряется акцент на том, как живут люди. Поэтому позднее больше внимания стали уделять работе с жителями, поскольку надо было связать человека и городское развитие. Вопрос был настолько актуальным, что бюджеты на программу городской реновации голосовались единогласно, независимо от политических воззрений. Главная задача городской политики во Франции вообще и в частности национального плана городской реновации, который мне довелось реализовывать, была в том, чтобы снизить уровень преступности и повысить качество жизни. Мой друг Жан-Луи Борлоо, который был очень успешным министром, запустил этот национальный план реновации, реализующийся по сей день.

Должен вам совершенно искренно сказать, большая удача, что в России не было тех проблем с пригородами, что были во Франции. Москва – вполне безопасный город.

– То есть реновация во Франции совсем не похожа по своим задачам на программу реновации в Москве?

«

– Ваша программа играет на опережение. Сергей Собянин совершенно прав в своем желании обновить старые районы. Это позволит избежать рисков создания гетто из-за снижения качества жизни и концентрации на дешевых и некомфортных территориях социально неблагополучных людей.

Но, конечно, при реализации этой программы очень важно взаимодействовать и согласовывать действия с населением. Во Франции я видел людей, плачущих при переселении из домов 60-х годов постройки. Ведь то, что представляется властям облагораживанием района, для многих оборачивается потерей родного жилища, в котором они родились и выросли. Нужно постоянно разговаривать с горожанами, объяснять им свои действия.

– Напоследок не могу вас не спросить о проекте Большого Парижа, с которого вы сами начали наш разговор. Скажите, почему так медленно двигается реализация проекта?

– Напомню, что проект инициировал президент Николя Саркози и у него было четкое видение Большого Парижа. Сменивший его Франсуа Олланд подобным видением не обладал, в результате проект низвели до транспортной схемы, в рамках которой планируется строительство 78 стаций метро, что, конечно же, хорошо, но не позволяет решить все вопросы, связанные с логикой развитий Парижской агломерации.

«

К сожалению, во Франции больше нет реального лидера проекта Большого Парижа. Если десять лет назад мой предшественник Кристиан Блан, как и я, предлагал начать с концепции развития Парижской агломерации, то сейчас президент Эммануэль Макрон попытался пойти другим путем – создать идеальную систему управления.

А для Франции подобные попытки – настоящий ужас, мы спотыкаемся на спорах, кто главный: корпорация "Большой Париж", аккумулирующая налоги на офисы и перенаправляющая их на строительство транспортной инфраструктуры, муниципалитеты, регион Иль-де-Франс. А так как в 2020 году во Франции пройдут местные выборы, было бы иллюзией считать, что кто-то согласится поступиться своей властью.

Надо начать с изначальных целей проекта. Вернуться к работе над ним, а не системой управления. Этот проект является объединяющим, а значит, именно президенту Французской Республики Эммануэлю Макрону следует лично перезапустить Большой Париж.

Беседовала Ольга НАБАТНИКОВА