Чаще всего на уличные лавочки скульпторы рассаживают известных музыкантов. Кто откажется посидеть рядом с Джоном Ленноном или самим Петром Ильичом Чайковским? Скульптура Леннона в кубинской Гаване интерактивна по максимуму, вплоть до знаменитых круглых очков. Поклонники его творчества и просто прохожие нередко вносят свой вклад в искусство, оставляя свои очки на носу автора знаменитой Imagine, традиционно звучащей в последние мгновения старого года на площади Таймс-сквер в Нью-Йорке. Там же в Гаване можно посидеть с Шопеном, а в польском Доброве – с Джимми Хендриксом, украинская Одесса приглашает разделить лавочку с Утесовым, суровый Челябинск – с Александром Розенбаумом.
© YAMIL LAGE / AFP
1 из 11
С российскими классиками такая фамильярность не пройдет: памятник Чайковскому в Клину погружен в партитуру и на соседей не обращает внимания. А памятник Рахманинову в Нижнем Новгороде и вовсе повернулся к сидящим спиной.
2 из 11
Зато с Артуром Рубинштейном в польском Лодзе можно даже присесть у крылатого рояля и сыграть на бронзовых клавишах его любимого Шопена. В специальное отверстие можно было опустить монету в 1 евро и послушать полонез или вальс Шопена, Первый концерт для фортепиано Чайковского. Дочь Рубинштейна, оскорбленная таким подходом к личности музыканта, более пяти лет отказывалась приезжать в родной город в знак протеста. Но памятник так полюбился лодзянам и туристам, что былые обиды ныне забыты. А вот фортепиано замолчало после требований компании Sony об авторских отчислениях.
3 из 11
Писателей и поэтов рассаживают по лавочкам тоже нередко. На прошлой неделе стало известно, что в Москве появится копия французского памятника Марине Цветаевой авторства Зураба Церетели. Памятник задумывался как парный: Марина Цветаева и Борис Пастернак сидят на соседних лавочках: он читает ей стихи, она нюхает розу. Но замысел не удался, и одинокий Пастернак теперь сидит в тамбовском посёлке Мучкапе, а Цветаева нюхает розу на атлантическом берегу в Сен-Жиль-Круа-де-Ви.
4 из 11
Любители прозы могут присесть рядом с Михаилом Булгаковым в Киеве, Антоном Чеховым в Сумах, Чингизом Айтматовым в киргизской Чолпон-Ате, Марком Твеном в американском Далласе или сказочником Гансом Христаном Андерсеном в испанской Малаге.
© JOSE LUIS ROCA / AFP
5 из 11
Не особенно получится панибратски присесть с Владимиром Набоковым в швейцарском Монтрё. Автор знаменитой "Лолиты" и вечный мигрант, бежавший то от революции, то от фашистов, то от бедности, усажен скульптором на тесный и шаткий венский стул. Писатель сам балансирует на его двух ножках, тут не до соседей. Поэтому поклонники при фотографировании обычно встают за стулом или обнимают какую-нибудь ногу памятника.
© SEBASTIEN BOZON / AFP
6 из 11
Политики в силу специфики профессии вынуждены быть открытыми. Поэтому и в виде памятников они всегда доступны для электората. Особенно много таких памятников появилось в Восточной Европе в 90-х годах прошлого века после падения "железного занавеса".
Как, например, памятник 40-у президенту США Рональду Рейгану в столице Грузии. Но чаще это западная история. Как, например, памятник американскому президенту Франклину Рузвельту и премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю на Бонд-стрит в Лондоне. Между парочкой политиков оставлено место, и любой желающий, присев на него, может изобразить Иосифа Сталина, тем самым восстановить историческую справедливость – ведь этих политиков раньше изображали только втроём, как представителей стран антигитлеровской коалиции.
Как, например, памятник 40-у президенту США Рональду Рейгану в столице Грузии. Но чаще это западная история. Как, например, памятник американскому президенту Франклину Рузвельту и премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю на Бонд-стрит в Лондоне. Между парочкой политиков оставлено место, и любой желающий, присев на него, может изобразить Иосифа Сталина, тем самым восстановить историческую справедливость – ведь этих политиков раньше изображали только втроём, как представителей стран антигитлеровской коалиции.
7 из 11
Ученые – не самый популярный объект для лавочной скульптуры, но знаменитый физик Альберт Эйнштейн давно превратился из культовой фигуры, олицетворяющей Науку с самой большой буквы, в персонаж поп-культуры. В токийском аналоге Садового кольца – квартале Маруноути – автор теории относительности сидит, высунув язык как на фотографии 1951 года, где он по просьбе фотографа изображает лицо человека, "обремененного думой и о науке".
Более серьезный памятник ученому разместился на гранитных ступеньках возле Национальной академии наук в Вашингтоне, что позволяет присесть вокруг него целому классу, прошедшему со школьной экскурсией. На горнолыжном курорте в Колорадо с ученым можно присесть и позагорать. В татарстанском Заинске в компании сидящих Эйнштейна и Нильса Бора можно выкурить трубочку. А в Кемерове с Эйнштейном можно еще и попить свежего пивка – над его кружкой ещё не осела бронзовая пена.
Более серьезный памятник ученому разместился на гранитных ступеньках возле Национальной академии наук в Вашингтоне, что позволяет присесть вокруг него целому классу, прошедшему со школьной экскурсией. На горнолыжном курорте в Колорадо с ученым можно присесть и позагорать. В татарстанском Заинске в компании сидящих Эйнштейна и Нильса Бора можно выкурить трубочку. А в Кемерове с Эйнштейном можно еще и попить свежего пивка – над его кружкой ещё не осела бронзовая пена.
© YOSHIKAZU TSUNO / AFP
8 из 11
Но самые популярные у туристов лавочные скульптуры – это артисты. Посидеть в ретро-автомобиле с Юрием Никулиным в Москве, присесть на лавочку с Евгением Евстигнеевым в Нижнем Новгороде или Олегом Поповым в Ростове-на-Дону, посидеть на камне с Василием Шукшиным на Алтае – выбор огромен.
9 из 11
Литературные герои или образы из кинофильмов в последнее время тоже часто "позируют" для скульптур. Любители глуповатых шуточек бравого солдата Швейка могут присесть на бочонок возле любимого героя в Самаре. Почитать стихи Твардовского можно на пару с Василием Теркиным в Смоленске. Поклонники булгаковской "Мастера и Маргариты" втискиваются между Коровьевым и Котом Бегемотом в районе Марьиной Рощи в Москве, последователи Остапа Бендера могут присесть на один из 12 гамбсовских стульев в Питере. А ценители дедуктивного метода находят место между Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном на лавочке у британского посольства в Москве.
10 из 11
Но есть в мире одна скамейка, присев на которую, ты сам становишься знаменитостью. Это самая длинная скамья в мире в парке Гуэль в Барселоне. Детище гениального Гауди окаймляет парковую террасу и тянется на 302 метра. По легенде, углубления в спинке скамьи сделаны рабочими, которые просто выдавливали своими спинами углубления в сыром бетоне. А сюрреалистической мозаикой этого объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО можно любоваться бесконечно.
11 из 11
