- Артем Александрович, хватает сейчас мест на кладбищах? Горожане жалуются, что места под захоронение сейчас дают только на кладбищах далеко за границами старой Москвы.
— Подавляющее большинство московских кладбищ закрыты для свободного захоронения. Похоронить там человека можно только либо в уже существующую родственную могилу, либо путем приобретения права на размещение семейно-родовых захоронений.
Открытых кладбищ на данный момент два — Перепечинское в Солнечногорском районе Подмосковья и Алабушевское, которое находится в Зеленограде. Более того, в 2017 году завершатся работы по прирезке территорий к Николо-Хованскому кладбищу в новой Москве.
Кроме того, сегодня власти столицы подбирают участки для создания нового мемориального комплекса.
- Где он может появиться?
— Рассматриваются разные варианты, но все они, как правило, находятся в новой Москве. Окончательное решение еще не принято, вопрос находится на стадии проработки. Создать новое кладбище — это не просто взять и сказать: «Вот, есть участок, давайте здесь будем хоронить». Есть нормативы. Например, санитарные нормы устанавливают защитную зону от кладбища до близлежащих жилых домов.
- Как далеко новое кладбище будет от МКАДа?
— В пределах 20-30 километров от кольцевой дороги.
- Сколько гектаров планируется отдать под кладбище?
— Зависит от того, какой участок мы в конечном итоге выберем. Но перед нами стоит задача — удовлетворить потребности города в местах под захоронения на ближайшие 100 лет.
- И сколько всего мест нужно? Сколько человек умирает ежегодно в Москве?
— В Москве ежегодно умирает 120 тысяч человек. Но при этом лишь 100 тысяч из них захораниваются в Москве. Остальные 20 тысяч умерших, как правило, захоранивают в других регионах страны.
Из 100 тысяч усопших более половины кремируются.
- Мощностей существующих крематориев хватает?
— В Москве сегодня работают три крематория, находящихся в ведении ГБУ «Ритуал», в них, в общей сложности функционируют 18 кремационных печей. Существующие возможности позволяют проводить до 350 кремаций в сутки. Ежедневно в Москве умирают порядка 300 человек.
Путь мегаполиса — это путь кремации. 90% мегаполисов выбирают кремацию. Но Москва, постоянно подбирая новые участки для захоронений в землю, как раз позволяет людям не вынужденно выбирать кремацию, а по собственному убеждению. В других мегаполисах — без вариантов. Земли просто нет.
- Вернемся к кладбищам. Получается, чуть менее 50 тысяч тел в год хоронятся на московских кладбищах.
— Из них порядка 40 тысяч подзахораниваются в родственные могилы. И около 1,5 тысяч — эта цифра растет — приобретают права на размещение семейно-родовых захоронений через аукцион.
- Сколько стоят такие захоронения?
— Стоимость зависит от кладбища. В целом можно говорить, что ранжир достаточно большой — от 200 тысяч рублей на Николо-Архангельском кладбище до нескольких миллионов рублей за участок на Троекуровском кладбище. Не продаются места только на Ваганьковском и Новодевичьем некрополях.
В Москве для захоронения порядка 8 тысяч умерших ежегодно требуются свободные участки на кладбищах. Город выделяет для этих целей участки площадью 3,6 квадратных метра. На такой площади можно осуществить погребение двух тел, и по истечению санитарного срока подзахоронить еще два гроба.
- Так сколько гектар в итоге нужно?
— Для 10 тысяч захоронений городу необходимо выделять порядка 5 гектаров ежегодно.
- Первое, что приходит на ум, когда говорят о похоронной отрасли — это ее непрозрачность и высокая степень участия криминальных элементов. Похоронку часто связывают с бандитами, нелегальными захоронениями. Эта проблема существует?
— Проблема существует, но уже не в том масштабе, как раньше. И направленность преступной деятельности сменилась — теперь она связана не с насилием, а, как и в прочих отраслях, скорее с экономикой, мошенничеством и уклонением от уплаты налогов.
- А как же массовая драка со стрельбой, которая произошла летом 2016 года на Хованском кладбище?
— Хованщина — это отдельная история. Но и там по сути случился локальный конфликт экономического свойства между отдельными группами. Это не перестрелка членов враждующих преступных групп.
- Из-за чего возник конфликт?
— Хованское кладбище является открытым как для посещения, так и для осуществления коммерческой деятельности. Мы никак не ограничиваем конкуренцию и не диктуем правила подрядным организациям, которые предлагают родственникам усопших надгробные памятники, а также свои услуги по их установке и благоустройству могил. Вокруг Хованского кладбища расположено порядка 50 таких гранитных мастерских.
Чем больше кладбище, тем больше конкуренция, а Хованское — самое большое в Москве и даже в Европе. С чем сталкивается человек, когда приходит на территорию такого крупного некрополя? С этими 50 гранитными мастерскими, каждая из которых предлагает и даже навязывает ему сразу и товар, и установку. Для работ активно привлекается нелегальная рабочая сила.
Апофеозом конфликта внутри этого нерегулируемого рынка и стала драка летом 2016 года.
- Это прибыльно, заниматься установкой памятников?
— Ежегодно в землю хоронят порядка 50 тысяч тел. Надгробие ставят после похорон через месяц, реже — в течение года. То есть можно говорить о том, что ежегодно устанавливается 40 тысяч памятников. Средняя стоимость надгробия составляет около 30-40 тысяч рублей. Неплохой такой получается рынок — 1,5 миллиарда рублей только на продаже памятников. Плюс установка, которая, как правило, составляет 30% от стоимости сооружения. Это еще полмиллиарда. В том числе оплачиваются услуги по благоустройству мест захоронений.
- Я читал, что некоторым людям на Хованском кладбище навязывали такие услуги, угрожая в противном случае разрушить памятник.
— В этом как раз и заключалась проблема. Так сложилось, что окружающие Хованское кладбище гранитные мастерские и склады являются зоной притяжения неквалифицированной рабочей силы. Нелегалы зарабатывают на всем, чем можно, и образовывается нездоровая конкуренция.
- Были ли приняты меры для того, чтобы инцидент не повторился?
— Мы запланировали целый ряд мероприятий. С 2017 года усилена охрана на крупных некрополях, вокруг которых земля раскуплена частными собственниками, и где можно разместить большое количество гранитных мастерских. Для обеспечения безопасности мы также планируем привлечь подразделения Росгвардии. Сейчас территорию охраняют ЧОПы.
На постоянной основе ведется взаимодействие с правоохранительными органами, организуются внеплановые проверки.
Кроме того, мы активно проводим кадровую политику, направленную на замещение тех руководителей кладбищ, которые могли находиться под влиянием криминальных групп. Этот процесс идет и дает реальные результаты.
Мы разработали нормативный акт, устанавливающий стандарты для тех организаций и их сотрудников, которые осуществляют коммерческую деятельность на территориях кладбищ. В нем прописаны основные требования — наличие штата, а также официального договора с конкретным потребителем и архитектурного проекта, если предполагается установка надмогильных сооружений. Будут зафиксированы данные о рабочих, предоставляющих эту услугу. Фактически мы начнем выдавать разрешения на установку памятников сторонним организациям.
- Сейчас таких разрешений нет?
— Сегодня установка надгробия носит уведомительный характер для работников похоронного обслуживания, и мы находимся в такой некой «вилке» — не можем ограничивать конкуренцию, но должны реализовывать правовые обязательства, которыми нас наделило 260-е постановление правительства.
- Что будет, если организация продолжит нарушать эти правила?
— Нарушение порядка функционирования кладбищ — это противоправное деяние. Нарушителям грозят штрафы.
- Большие будут штрафы?
— При том, что установка обходится в среднем 7-10 тысяч рублей, то даже штраф в тысячу-две достаточно существенен.
- Какие вообще у вас сейчас мощности?
— ГБУ "Ритуал" обслуживает все 136 московских кладбищ и три крематория. На этих территориях наше присутствие является доминирующим. Мы их содержим, благоустраиваем, эксплуатируем, поддерживаем работоспособность и вкладываем серьезные деньги в развитие инфраструктуры.
- Насколько серьезные деньги?
— Доходная часть нашего бюджета превышает 3 миллиарда рублей. Эти средства идут на развитие инфраструктуры и содержание ритуальных объектов, начиная от выплат зарплат сотрудникам, занимающихся благоустройством некрополей, и заканчивая финансированием необходимых ремонтных работ по асфальтированию дорожек.
При этом создаваемой нами инфраструктурой пользуется гигантский сонм участников ритуального рынка.
- Сколько их всего? Вы раньше говорили, что ваша доля составляет всего 10%?
— На похоронном рынке есть сегменты. В сегменте агентских услуг у нас, в зависимости от методики расчета, от 10% до 15%.
- Что такое агентские услуги?
— Это когда в момент смерти родственник вызывает агента, и тот ему организует похороны — предлагает гроб, венки, помогает с получением справок, заказывает катафалк. Агент сопровождает тело на всех этапах организации траурной церемонии: от места смерти до кладбища.
Вот на этом рынке у ГБУ до 15%.
- Городские специализированные службы все еще играют важную роль на рынке?
— Они были созданы в середине 90-х. Тогда структура рынка задумывалась таким образом, чтобы число игроков было ограниченным. Подобных ГСС было 20, в их число входил и ГБУ "Ритуал".
На сегодняшний день только ГСС могут предоставлять населению услуги по организации безвозмездных похорон, расходы на которые возмещаются бюджетом города.
- То есть только ГСС может похоронить человека бесплатно?
— Да, город выделяет 16277 рублей государственной службе, осуществившей услугу. Воспользоваться ей может достаточно большая категория граждан — неработающие и пенсионеры.
Особенность ГСС заключается именно в этом. С отменой лицензирования количество организаций, задействованных в ритуальной сфере, многократно возросло. На сегодняшний день можно утверждать, что на рынке похоронных услуг столицы присутствует до 500 организаций. Помимо прочего, ритуальные услуги населению оказывают независимые агенты, действующие в формате ИП, либо вовсе не зарегистрированные официально. На территории Москвы действуют порядка 2,5 тысячи «черных» агентов.
Если учесть, что в столице происходит примерно 300 смертей в день, то получится, что на один заказ приходится 8 агентов. Это ненормально. Представляете, какую нездоровую конкуренцию порождает нерегулируемый рынок? Из этого переизбытка предложения, желания получить информацию и купить ее, порождаются коррупционные связки.
- Почему цены на ритуальные услуги высоки, несмотря на всю конкуренцию?
— Потому что стоимость информации ложится бременем на клиента. Сейчас агенты платят примерно 20 тысяч рублей полицейским или врачам за наводку о факте смерти.
Такого рода конкуренция — она вообще не про демпинг цен. Это не ритейл, не два магазина шаговой доступности, которые пользуются постоянным спросом и борются за покупателей.
Похоронный агент не знает, когда ему повезет со следующим заказом, и поэтому его задача — раскачать клиента на крупную сумму денег. Он не надеется, что довольный клиент вернется к нему, ведь каждый человек в своей жизни сталкивается только два-три раза с необходимостью организовывать похороны.
- После отмены лицензирования этих агентов кто-нибудь регулирует?
— По большому счету, нет. У некоторых компаний есть внутренний кодекс этики. Вот у нас есть. В нем содержатся положения, как должен выглядеть и вести себя агент. Оформление услуг происходит строго по гражданско-правовому договору.
Но это наш кодекс. А что касается больших отраслевых стандартов, тем более обязательных к применению — их нет даже на региональном уровне. Тут открытый рынок.
Поэтому серьезные надежды возлагаются на готовящийся Минстроем законопроект о похоронном деле.
- То есть к лицензированию отрасли вы относитесь положительно?
— Абсолютно. Нынешняя либерализация рынка агентских услуг чрезмерна. Она привела к коррупционоемкой и противоправной среде.
- Как изменится рынок с введением лицензирования?
— Это станет понятно, когда будет прописан порядок лицензирования и требования, установленные к организациям — например, чем должен обладать тот человек или та организация, которая предоставляет ритуальные услуги населению. Сейчас большое количество организаций создаются "на год" — их создали, потом быстро закрыли. Это временщики.
- Сколько останется игроков на рынке?
— Давайте считать. 300 смертей в день. Очевидно, что производительность одного агента для качественного обслуживания родственников одного усопшего — это примерно полтора-два дня. Сюда входят получение справок, организация катафального транспорта, приобретение места на кладбище и прочие услуги.
Исходя их этого, можно предположить, что подходящее количество агентских организаций — от 450 до 600. То есть рынок сократится в 5 раз.
- Я так понимаю, к инициативе Минстроя штрафовать тех, кто сообщает агентам информацию об усопших, вы относитесь положительно? Штрафы там не слишком низкие?
— Если их увязать еще и с тем, что вместе с административной ответственностью у организации отзовут лицензию, таких мер будет достаточно для регулирования рынка ритуальных услуг.
Беседовал Александр ЛЕКСАКОВ
