© www.flickr.com/dolmaВ начале ХХ века все деятели культуры, искусства и науки начали погоню за будущим, возводимым в то время в культ. Новые технологии, новые правила создания художественных произведений и, конечно, новые принципы градостроительства и архитектуры были разработаны теоретиками и практиками футуризма.
Сайт "РИА Недвижимость" решил осмотреть самые яркие архитектурные "проекты будущего" прошедшего столетия и выяснить, почему же будущим они так и не стали.
Основоположник футуризма – итальянский писатель Филиппо Маринетти – в 1909 году в своем манифесте утверждал, что гоночная машина красивее Ники Самофракийской. Именно динамика, скорость и технологическая экспрессия машин легли в основу новой архитектурной эстетики, сформулированной итальянским зодчим Антонио Сант-Элиа.
В своих теоретических трудах и рисованных проектах он представлял город будущего как огромный механизм, находящийся в вечном движении, подобно верфи. Соответственно, здания должны были походить на огромные машины, оснащенные лифтами, лентами траволаторов и эскалаторами. Декоративная же составляющая уступало место громадным формам и геометрической логике конструкций. Лепнина, эркеры, портики и прочие элементы украшения признавались более ненужными.
На рисунках Сант-Элиа изображены как высотные жилые постройки, так и аэропорты, вокзалы и даже электростанции. К сожалению, его проекты остались лишь хорошо сформулированной мечтой и одновременно пособием для последующих поколений архитекторов-футуристов, так как сам зодчий погиб во время Первой мировой войны в возрасте 28 лет.
Сайт "РИА Недвижимость" решил осмотреть самые яркие архитектурные "проекты будущего" прошедшего столетия и выяснить, почему же будущим они так и не стали.
Основоположник футуризма – итальянский писатель Филиппо Маринетти – в 1909 году в своем манифесте утверждал, что гоночная машина красивее Ники Самофракийской. Именно динамика, скорость и технологическая экспрессия машин легли в основу новой архитектурной эстетики, сформулированной итальянским зодчим Антонио Сант-Элиа.
В своих теоретических трудах и рисованных проектах он представлял город будущего как огромный механизм, находящийся в вечном движении, подобно верфи. Соответственно, здания должны были походить на огромные машины, оснащенные лифтами, лентами траволаторов и эскалаторами. Декоративная же составляющая уступало место громадным формам и геометрической логике конструкций. Лепнина, эркеры, портики и прочие элементы украшения признавались более ненужными.
На рисунках Сант-Элиа изображены как высотные жилые постройки, так и аэропорты, вокзалы и даже электростанции. К сожалению, его проекты остались лишь хорошо сформулированной мечтой и одновременно пособием для последующих поколений архитекторов-футуристов, так как сам зодчий погиб во время Первой мировой войны в возрасте 28 лет.
![Рисунок города будущего Антонио Сант-Элиа Рисунок города будущего Антонио Сант-Элиа](https://cdnn21.img.ria.ru/images/realty/40640/47/406404778_0:142:800:657_768x0_80_0_1_55cdcfad8234b0ad5221d5c59a93d833.jpg)
В начале ХХ века все деятели культуры, искусства и науки начали погоню за будущим, возводимым в то время в культ. Новые технологии, новые правила создания художественных произведений и, конечно, новые принципы градостроительства и архитектуры были разработаны теоретиками и практиками футуризма.
Сайт "РИА Недвижимость" решил осмотреть самые яркие архитектурные "проекты будущего" прошедшего столетия и выяснить, почему же будущим они так и не стали.
Основоположник футуризма – итальянский писатель Филиппо Маринетти – в 1909 году в своем манифесте утверждал, что гоночная машина красивее Ники Самофракийской. Именно динамика, скорость и технологическая экспрессия машин легли в основу новой архитектурной эстетики, сформулированной итальянским зодчим Антонио Сант-Элиа.
В своих теоретических трудах и рисованных проектах он представлял город будущего как огромный механизм, находящийся в вечном движении, подобно верфи. Соответственно, здания должны были походить на огромные машины, оснащенные лифтами, лентами траволаторов и эскалаторами. Декоративная же составляющая уступало место громадным формам и геометрической логике конструкций. Лепнина, эркеры, портики и прочие элементы украшения признавались более ненужными.
На рисунках Сант-Элиа изображены как высотные жилые постройки, так и аэропорты, вокзалы и даже электростанции. К сожалению, его проекты остались лишь хорошо сформулированной мечтой и одновременно пособием для последующих поколений архитекторов-футуристов, так как сам зодчий погиб во время Первой мировой войны в возрасте 28 лет.
Сайт "РИА Недвижимость" решил осмотреть самые яркие архитектурные "проекты будущего" прошедшего столетия и выяснить, почему же будущим они так и не стали.
Основоположник футуризма – итальянский писатель Филиппо Маринетти – в 1909 году в своем манифесте утверждал, что гоночная машина красивее Ники Самофракийской. Именно динамика, скорость и технологическая экспрессия машин легли в основу новой архитектурной эстетики, сформулированной итальянским зодчим Антонио Сант-Элиа.
В своих теоретических трудах и рисованных проектах он представлял город будущего как огромный механизм, находящийся в вечном движении, подобно верфи. Соответственно, здания должны были походить на огромные машины, оснащенные лифтами, лентами траволаторов и эскалаторами. Декоративная же составляющая уступало место громадным формам и геометрической логике конструкций. Лепнина, эркеры, портики и прочие элементы украшения признавались более ненужными.
На рисунках Сант-Элиа изображены как высотные жилые постройки, так и аэропорты, вокзалы и даже электростанции. К сожалению, его проекты остались лишь хорошо сформулированной мечтой и одновременно пособием для последующих поколений архитекторов-футуристов, так как сам зодчий погиб во время Первой мировой войны в возрасте 28 лет.
© www.flickr.com/dolma
1 из 7
© www.flickr.com/dalberaСвою версию городской архитектуры будущего представили французские зодчие. Пионером, главным теоретиком и практиком новой архитектуры модернизма, функционализма и интернационализма стал Шарль Ле Корбюзье. Вслед за итальянскими футуристами маэстро базировал свои теоретические труды на принципах максимального математического "очищения" архитектуры и ее "машинезации".
Однако в отличие от темпераментных итальянцев, в проектах которых технический прогресс врывался в город повышенными скоростями и гигантскими формами, Ле Корбюзье и его последователи стремились к гармонии комфорта и элегантной точности форм.
В 1933 году в Афинах под руководством Ле Корбюзье был составлен манифест "Афинская хартия", в котором были прописаны 111 новых принципов градостроительства. Основополагающими их них были два: городская территория должна четко разделяться на функциональные зоны, а единственно верным типом жилья должен стать "свободно расположенный в пространстве многоквартирный блок".
Подобные новшества позволили уйти от замкнутой квартальной застройки с дворцами-колодцами, однако тенденция к интернационализации шла вразрез с национальными особенностями архитектуры, которые и являются культурным достоянием той или иной страны.
Справедливости ради стоит сказать, что принципы интернационализма и функционализма не утрачены, они до сих пор находят отражение в современном строительстве, однако уже в трансформированном виде, соединяясь с новыми стилевыми тенденциями.
На фото: Швейцарский павильон Ле Корбюзье в Париже
Однако в отличие от темпераментных итальянцев, в проектах которых технический прогресс врывался в город повышенными скоростями и гигантскими формами, Ле Корбюзье и его последователи стремились к гармонии комфорта и элегантной точности форм.
В 1933 году в Афинах под руководством Ле Корбюзье был составлен манифест "Афинская хартия", в котором были прописаны 111 новых принципов градостроительства. Основополагающими их них были два: городская территория должна четко разделяться на функциональные зоны, а единственно верным типом жилья должен стать "свободно расположенный в пространстве многоквартирный блок".
Подобные новшества позволили уйти от замкнутой квартальной застройки с дворцами-колодцами, однако тенденция к интернационализации шла вразрез с национальными особенностями архитектуры, которые и являются культурным достоянием той или иной страны.
Справедливости ради стоит сказать, что принципы интернационализма и функционализма не утрачены, они до сих пор находят отражение в современном строительстве, однако уже в трансформированном виде, соединяясь с новыми стилевыми тенденциями.
На фото: Швейцарский павильон Ле Корбюзье в Париже
![Швейцарский павильон Ле Корбюзье Швейцарский павильон Ле Корбюзье](https://cdnn21.img.ria.ru/images/realty/40640/48/406404894_0:72:1365:951_768x0_80_0_1_64d421fc0d84b8d4ec0fd31c0a5ddab5.jpg)
Свою версию городской архитектуры будущего представили французские зодчие. Пионером, главным теоретиком и практиком новой архитектуры модернизма, функционализма и интернационализма стал Шарль Ле Корбюзье. Вслед за итальянскими футуристами маэстро базировал свои теоретические труды на принципах максимального математического "очищения" архитектуры и ее "машинезации".
Однако в отличие от темпераментных итальянцев, в проектах которых технический прогресс врывался в город повышенными скоростями и гигантскими формами, Ле Корбюзье и его последователи стремились к гармонии комфорта и элегантной точности форм.
В 1933 году в Афинах под руководством Ле Корбюзье был составлен манифест "Афинская хартия", в котором были прописаны 111 новых принципов градостроительства. Основополагающими их них были два: городская территория должна четко разделяться на функциональные зоны, а единственно верным типом жилья должен стать "свободно расположенный в пространстве многоквартирный блок".
Подобные новшества позволили уйти от замкнутой квартальной застройки с дворцами-колодцами, однако тенденция к интернационализации шла вразрез с национальными особенностями архитектуры, которые и являются культурным достоянием той или иной страны.
Справедливости ради стоит сказать, что принципы интернационализма и функционализма не утрачены, они до сих пор находят отражение в современном строительстве, однако уже в трансформированном виде, соединяясь с новыми стилевыми тенденциями.
На фото: Швейцарский павильон Ле Корбюзье в Париже
Однако в отличие от темпераментных итальянцев, в проектах которых технический прогресс врывался в город повышенными скоростями и гигантскими формами, Ле Корбюзье и его последователи стремились к гармонии комфорта и элегантной точности форм.
В 1933 году в Афинах под руководством Ле Корбюзье был составлен манифест "Афинская хартия", в котором были прописаны 111 новых принципов градостроительства. Основополагающими их них были два: городская территория должна четко разделяться на функциональные зоны, а единственно верным типом жилья должен стать "свободно расположенный в пространстве многоквартирный блок".
Подобные новшества позволили уйти от замкнутой квартальной застройки с дворцами-колодцами, однако тенденция к интернационализации шла вразрез с национальными особенностями архитектуры, которые и являются культурным достоянием той или иной страны.
Справедливости ради стоит сказать, что принципы интернационализма и функционализма не утрачены, они до сих пор находят отражение в современном строительстве, однако уже в трансформированном виде, соединяясь с новыми стилевыми тенденциями.
На фото: Швейцарский павильон Ле Корбюзье в Париже
© www.flickr.com/dalbera
2 из 7
© www.flickr.com/Pascal VuylstekerПосле Второй мировой войны, в процессе активного восстановления разрушенных городов, во Франции возник новый тип урбанистической концепции. С середины 50-х годов во французских пригородах стали вырастать "кварталы будущего", именовавшиеся большими ансамблями.
Возводимые на открытых и необустроенных пространствах эти кварталы социального жилья представляли собой группы многоэтажных массивных бетонных зданий с вкраплением домов-башен. Поначалу они были с радостью восприняты французами, которые в принципе радовались появлению хотя бы какого-то жилья. Однако в 70-е годы "архитектура подъемного крана", как ее называли, подверглась критике как со стороны жителей, так и со стороны властей.
Стали вестись поиски новой стилистики массового жилья. Свое видение архитектуры будущего предложил архитектор Эмиль Айо, спроектировавший построенный в 1977 году микрорайон Tours Aillaud в Париже. Бетонные башни округлых форм, словно составленные из огромных вертикальных труб, разукрашенные в разные цвета и усыпанные окнами-бойницами разных геометрических форм – такой предстает футуристическая архитектура в видении Айо. Впрочем, идеи автора не пришлись по сердцу ни властям, ни простым французам, поэтому квартал так и остался экзотическим штрихом в панораме города.
Возводимые на открытых и необустроенных пространствах эти кварталы социального жилья представляли собой группы многоэтажных массивных бетонных зданий с вкраплением домов-башен. Поначалу они были с радостью восприняты французами, которые в принципе радовались появлению хотя бы какого-то жилья. Однако в 70-е годы "архитектура подъемного крана", как ее называли, подверглась критике как со стороны жителей, так и со стороны властей.
Стали вестись поиски новой стилистики массового жилья. Свое видение архитектуры будущего предложил архитектор Эмиль Айо, спроектировавший построенный в 1977 году микрорайон Tours Aillaud в Париже. Бетонные башни округлых форм, словно составленные из огромных вертикальных труб, разукрашенные в разные цвета и усыпанные окнами-бойницами разных геометрических форм – такой предстает футуристическая архитектура в видении Айо. Впрочем, идеи автора не пришлись по сердцу ни властям, ни простым французам, поэтому квартал так и остался экзотическим штрихом в панораме города.
![Микрорайон Tours Aillaud Микрорайон Tours Aillaud](https://cdnn21.img.ria.ru/images/realty/40640/49/406404999_0:108:2048:1427_768x0_80_0_1_4e3f87e09298b94500d2993287d04be6.jpg)
После Второй мировой войны, в процессе активного восстановления разрушенных городов, во Франции возник новый тип урбанистической концепции. С середины 50-х годов во французских пригородах стали вырастать "кварталы будущего", именовавшиеся большими ансамблями.
Возводимые на открытых и необустроенных пространствах эти кварталы социального жилья представляли собой группы многоэтажных массивных бетонных зданий с вкраплением домов-башен. Поначалу они были с радостью восприняты французами, которые в принципе радовались появлению хотя бы какого-то жилья. Однако в 70-е годы "архитектура подъемного крана", как ее называли, подверглась критике как со стороны жителей, так и со стороны властей.
Стали вестись поиски новой стилистики массового жилья. Свое видение архитектуры будущего предложил архитектор Эмиль Айо, спроектировавший построенный в 1977 году микрорайон Tours Aillaud в Париже. Бетонные башни округлых форм, словно составленные из огромных вертикальных труб, разукрашенные в разные цвета и усыпанные окнами-бойницами разных геометрических форм – такой предстает футуристическая архитектура в видении Айо. Впрочем, идеи автора не пришлись по сердцу ни властям, ни простым французам, поэтому квартал так и остался экзотическим штрихом в панораме города.
Возводимые на открытых и необустроенных пространствах эти кварталы социального жилья представляли собой группы многоэтажных массивных бетонных зданий с вкраплением домов-башен. Поначалу они были с радостью восприняты французами, которые в принципе радовались появлению хотя бы какого-то жилья. Однако в 70-е годы "архитектура подъемного крана", как ее называли, подверглась критике как со стороны жителей, так и со стороны властей.
Стали вестись поиски новой стилистики массового жилья. Свое видение архитектуры будущего предложил архитектор Эмиль Айо, спроектировавший построенный в 1977 году микрорайон Tours Aillaud в Париже. Бетонные башни округлых форм, словно составленные из огромных вертикальных труб, разукрашенные в разные цвета и усыпанные окнами-бойницами разных геометрических форм – такой предстает футуристическая архитектура в видении Айо. Впрочем, идеи автора не пришлись по сердцу ни властям, ни простым французам, поэтому квартал так и остался экзотическим штрихом в панораме города.
© www.flickr.com/Pascal Vuylsteker
3 из 7
© www.flickr.com/xurdeПопытались сломать классические представления о жилой архитектуре испанские зодчие. Так, группа местных архитекторов под руководством Хавьера Саенса де Ойсы разработала высотку Torre Blancas, построенную в Мадриде в 1946-1969 годах. Корпус здания выполнен из бетона, причем во внешней конструкции нет углов: оно представляет собой колонны с нанизанными на них округлыми балконными секциями. За это здание команда зодчих была удостоена премии за выдающиеся достижения в архитектуре в 1974 году.
Впрочем, и эта постройка осталась лишь единичным архитектурным изыском.
Впрочем, и эта постройка осталась лишь единичным архитектурным изыском.
![Здание Торре Бланка в Мадриде Здание Торре Бланка в Мадриде](https://cdnn21.img.ria.ru/images/realty/40640/51/406405102_0:860:2000:2147_768x0_80_0_1_53402083116b3791fe37eb30f2954d41.jpg)
Попытались сломать классические представления о жилой архитектуре испанские зодчие. Так, группа местных архитекторов под руководством Хавьера Саенса де Ойсы разработала высотку Torre Blancas, построенную в Мадриде в 1946-1969 годах. Корпус здания выполнен из бетона, причем во внешней конструкции нет углов: оно представляет собой колонны с нанизанными на них округлыми балконными секциями. За это здание команда зодчих была удостоена премии за выдающиеся достижения в архитектуре в 1974 году.
Впрочем, и эта постройка осталась лишь единичным архитектурным изыском.
Впрочем, и эта постройка осталась лишь единичным архитектурным изыском.
© www.flickr.com/xurde
4 из 7
© www.flickr.com/準建築人手札網站 Forgemind ArchiMediaПроект жилого комплекса Моше Сафди "Хабитат 67", построенный в 1967 году в Монреале, уже стал хрестоматийным, и изучается молодыми архитекторами как еще один пример архитектуры будущего. Состоящий из 354 кубических бетонных блоков комплекс должен создавать у жильцов впечатление, что они живут не в квартирах, а в отдельных домах. Впрочем, и для этой постройки будущего в нем не нашлось места в силу весьма спорной эстетической составляющей конструкции.
![Хабитат 67 Хабитат 67](https://cdnn21.img.ria.ru/images/realty/40640/52/406405205_0:72:1363:949_768x0_80_0_1_1b4d8bd36d000d608413a65ced523855.jpg)
Проект жилого комплекса Моше Сафди "Хабитат 67", построенный в 1967 году в Монреале, уже стал хрестоматийным, и изучается молодыми архитекторами как еще один пример архитектуры будущего. Состоящий из 354 кубических бетонных блоков комплекс должен создавать у жильцов впечатление, что они живут не в квартирах, а в отдельных домах. Впрочем, и для этой постройки будущего в нем не нашлось места в силу весьма спорной эстетической составляющей конструкции.
© www.flickr.com/準建築人手札網站 Forgemind ArchiMedia
5 из 7
© РИА Новости / Андрей ВолковПроекты городского жилья будущего разрабатывались и в СССР. Так, например, в 60-70-х годах архитектор Андрей Меерсон разработал жилой комплекс "Лебедь", построенный в Москве на Ленинградском шоссе, который должен был стать прообразом жилых кварталов будущего.
Меерсон хотел создать вертикальный квартал в лучших традициях интернационализма, подобно тем, которые строились в то время во Франции.
Меерсон хотел создать вертикальный квартал в лучших традициях интернационализма, подобно тем, которые строились в то время во Франции.
![ЖСК Лебедь в Москве ЖСК Лебедь в Москве](https://cdnn21.img.ria.ru/images/realty/40612/36/406123610_0:62:5472:3585_768x0_80_0_1_ad6f773f615a208108568394cd80c5c6.jpg)
Проекты городского жилья будущего разрабатывались и в СССР. Так, например, в 60-70-х годах архитектор Андрей Меерсон разработал жилой комплекс "Лебедь", построенный в Москве на Ленинградском шоссе, который должен был стать прообразом жилых кварталов будущего.
Меерсон хотел создать вертикальный квартал в лучших традициях интернационализма, подобно тем, которые строились в то время во Франции.
Меерсон хотел создать вертикальный квартал в лучших традициях интернационализма, подобно тем, которые строились в то время во Франции.
6 из 7
© РИА Новости / Андрей ВолковХорошим примером футуристического видения городской архитектуры в СССР является и образцовый микрорайон Северное Чертаново, построенный в Москве к "олимпийскому" 1980 году.
Для советского домостроения того времени постройка была действительно уникальной: квартиры в ней предполагали свободную планировку и должны были оборудоваться встроенной мебелью. Жилые корпуса соединили общими отапливаемыми переходами, что позволяло передвигаться по микрорайону, почти не выходя на улицу. Среди других нестандартных для тех времен инженерных решений – система пневматического мусоросбора, автоматическая мойка, "умная" система отопления квартир, реагирующая на температуру и ветер снаружи зданий.
Однако подобно многим передовым проектам того времени, передовой микрорайон не был построен в полном соответствии с первоначальным замыслом. В силу тотальной экономии строения возводились в упрощенной планировке и из дешевых материалов. Кроме того, немаловажную роль играл менталитет городского руководства, считавшего подобные проекты чрезмерно шикарными для советского человека.
Для советского домостроения того времени постройка была действительно уникальной: квартиры в ней предполагали свободную планировку и должны были оборудоваться встроенной мебелью. Жилые корпуса соединили общими отапливаемыми переходами, что позволяло передвигаться по микрорайону, почти не выходя на улицу. Среди других нестандартных для тех времен инженерных решений – система пневматического мусоросбора, автоматическая мойка, "умная" система отопления квартир, реагирующая на температуру и ветер снаружи зданий.
Однако подобно многим передовым проектам того времени, передовой микрорайон не был построен в полном соответствии с первоначальным замыслом. В силу тотальной экономии строения возводились в упрощенной планировке и из дешевых материалов. Кроме того, немаловажную роль играл менталитет городского руководства, считавшего подобные проекты чрезмерно шикарными для советского человека.
![ОПЖР в Северном Чертаново ОПЖР в Северном Чертаново](https://cdnn21.img.ria.ru/images/realty/40364/70/403647094_0:0:2048:1365_768x0_80_0_1_6685f8d983ac867bb489153b2158d516.jpg)
Хорошим примером футуристического видения городской архитектуры в СССР является и образцовый микрорайон Северное Чертаново, построенный в Москве к "олимпийскому" 1980 году.
Для советского домостроения того времени постройка была действительно уникальной: квартиры в ней предполагали свободную планировку и должны были оборудоваться встроенной мебелью. Жилые корпуса соединили общими отапливаемыми переходами, что позволяло передвигаться по микрорайону, почти не выходя на улицу. Среди других нестандартных для тех времен инженерных решений – система пневматического мусоросбора, автоматическая мойка, "умная" система отопления квартир, реагирующая на температуру и ветер снаружи зданий.
Однако подобно многим передовым проектам того времени, передовой микрорайон не был построен в полном соответствии с первоначальным замыслом. В силу тотальной экономии строения возводились в упрощенной планировке и из дешевых материалов. Кроме того, немаловажную роль играл менталитет городского руководства, считавшего подобные проекты чрезмерно шикарными для советского человека.
Для советского домостроения того времени постройка была действительно уникальной: квартиры в ней предполагали свободную планировку и должны были оборудоваться встроенной мебелью. Жилые корпуса соединили общими отапливаемыми переходами, что позволяло передвигаться по микрорайону, почти не выходя на улицу. Среди других нестандартных для тех времен инженерных решений – система пневматического мусоросбора, автоматическая мойка, "умная" система отопления квартир, реагирующая на температуру и ветер снаружи зданий.
Однако подобно многим передовым проектам того времени, передовой микрорайон не был построен в полном соответствии с первоначальным замыслом. В силу тотальной экономии строения возводились в упрощенной планировке и из дешевых материалов. Кроме того, немаловажную роль играл менталитет городского руководства, считавшего подобные проекты чрезмерно шикарными для советского человека.
7 из 7