Современное звучание было бы правильнее для облика нового парламентского центра в Нижних Мневниках, считает руководитель "Мастерской 7" Моспроекта и студии ub.design Борис Уборевич-Боровский. О том, почему будущее здание для депутатов и Совета Федерации должно быть новаторским и современным, в чем особенность "озеленения" крыш в Сколково и как продвигается работа над проектом новой зоны «Экспо» на ВДНХ, архитектор рассказал в интервью РИА Новости.
- Борис Олегович, вы входите в консорциум архитектурных бюро, который сейчас разрабатывает проект новой зоны «Экспо» на ВДНХ. У вас уже был такой опыт по проектированию выставочных площадей на этой территории — вы являетесь автором проекта павильона №75. Как продвигается по зоне «Экспо» и в чем заключается ваша роль в команде?
— Мы занимались этой площадкой 10 лет назад: моя мастерская одно время входила в состав проектной организации "Моспроект-4", который долгое время занимался проектированием на территории ВДНХ. Когда еще правительством Лужкова была сформирована задача создания большого выставочного центра на территории ВДНХ, то мы подготовили свои предложения. Они пошли в работу, и первый объект — павильон №75 — был построен по нашему проекту, в котором мы соотнесли его архитектуру и пропорции с аркой северного входа, павильоном "Москва" и монументом "Рабочий и Колхозница".
Была проделана большая работа, но к сожалению, она не нашла своей полной реализации. Из запроектированных 200 тысяч квадратных метров было построено только 30 тысяч квадратных метров
В настоящее время работа по созданию «Экспо» возобновилась, и это я расцениваю как новый этап проектирования выставочной зоны ВДНХ. При этом надо учесть, что поменялись параметры проекта, которые значительно уменьшились.
Генпроектировщиком выступает бюро Speech и выработка нового генерального плана теперь за ними. Наша мастерская сосредоточилась на работах по адаптации павильона 75 к общей архитектуре комплекса ЭКСПО при общем сохранении контура здания.
- Как обсуждаемые предложения вписываются в общую концепцию развития ВДНХ?
— Наши проектные решения учитывают параметры всей территории ВДНХ и основным принципом и идеи проекта, является то, чтобы зона «Экспо» дала новый толчок к развитию этой замечательной территории. ВДНХ это не только исторический парк — прежде всего это "выставка", и этим все сказано.
- Вы не так давно участвовали в архитектурном конкурсе на разработку павильона "Росатом" на ВДНХ, что вы предлагали?
— Мы предложили решение, которое с помощью образных параллелей могло быть воспринято посетителем ВДНХ идей атомной промышленности России. Также в нашем проекте присутствовала актуальная сейчас тема — тема "Экологии", озелененные крыши, эффективные энергосистемы и прочее и прочее. Мы выполняли этот проект в консорциуме с канадскими архитекторами. Наш проект был по достоинству оценен жури конкурса и получил второе место.
- Ваш проект в Сколково тоже предполагает строительство зданий с зелеными оранжереями на крышах. В чем основной замысел концепции?
— В проекте Сколково особое внимание уделяется экологическому аспекту, что натолкнуло нас на новаторское проектное решение, в чем-то уникальное для нашей страны. Мы предложили не просто озеленить кровли зданий студенческого кампуса, но и запроектировали кровли скатными.
Если с плоскими кровлями ситуация ясна, то в варианте скатных кровель инженерные решения требуют дополнительных проработок и нестандартных подходов. Здесь необходимо учитывать движение грунта, снегозадержания, водного баланса и другие аспекты. Однако если мы сможем реализовать эту идею, это будет новое слово в развитии экологической архитектуры у нас в стране.
- На какой стадии сейчас реализация проекта?
— В настоящее время идет строительство преподавательского квартала общей площадью 10 тысяч квадратных метров. Завершение строительства планируется в этом году. Что касается студенческого кампуса там, где скатные озелененные кровли, то проект в настоящее время находится в экспертизе, и я очень надеюсь, что скоро начнется строительство.
- Сейчас Москва заметно меняется: строятся новые объекты, благоустраиваются общественные зоны. Как вы относитесь к тому, что происходит в городе с архитектурной точки зрения — в правильном ли направлении все развивается, и какую роль играет архитектор?
— Москва развивается. Идет масштабное строительство, прежде всего инфраструктурное, что, несомненно, правильно, поскольку у нас было очевидное отставание, накопившиеся за последнее десятилетие. Меняется облик новых микрорайонов, знаковые площадки проектируются на конкурсной основе.
В центре города идет планомерная работа по благоустройству и озеленению улиц, созданию пешеходных зон. Результаты этой работы сейчас еще видны не в полном объеме — от архитектурного проекта до реализации проходит не один год.
Существует и целый комплекс проблем, часть из которых связаны с тем, что до сих пор архитекторы находятся в подчинении у строителей. Нигде в мире нет такой практики, а в нашей стране это существует повсеместно. У архитектурного сообщества до сих пор в памяти пресловутое постановление Хрущева 1954 года, в котором он определил по-своему роль архитектора в строительном комплексе.
В итоге больше 60 лет архитекторы вынуждены подчинять свои идеи примитивным, строительным технологиям, консервативным нормам и мнению некомпетентных людей. А в результате — градостроительной ошибки, уродливые города, асоциальная среда, разрушение исторических памятников.
- Есть какие-то конкретные примеры?
— К примеру, решение о расширении Москвы. С точки зрения градостроительства то, что предложено, имеет ряд существенных недостатков. Есть несколько альтернативных, более продуманных вариантов. Но прозвучало некое волевое решение, и был выбран вариант, который осуществляется сейчас. Многие архитекторы считают его именно волевым и не до конца продуманным.
Некий перекос есть в городе и с точки зрения архитектуры, развития районов, различных общественных зон. Этот перекос, к сожалению, в сторону строительного комплекса. Одним словом, не в сторону решения каких-то архитектурных задач, а в сторону, сколько метров надо построить, какие площадки развивать с точки зрения инвестиций. Группа инвесторов тоже заинтересована, чтобы получить максимальную плотность. Речь идет о ряде вопросов, которые вступают в противоречие друг с другом.
Но есть много позитивного. Строительная активность в Москве не снижается. Идет архитектурная полемика. Конкурсные проекты активно обсуждаются архитектурной общественностью.
- Если посмотреть на то, что уже сделано в Москве, какие проекты достойны подражания, а какие можно назвать градостроительной ошибкой?
— Мне нравится, что Собянин (нынешний мэр города Сергей Собянин — ред.) много сил уделяет развитию транспортной инфраструктуры. Наконец, вопрос с пробками начинает решаться и, надо сказать, очень интенсивно. Но иногда решение транспортных вопросов влияет негативно на образ города. Например, при Лужкове мы лишились Ленинградского проспекта с его большими аллеями, но зато получили эффективную транспортную магистраль. В тоже время я уверен: были варианты, когда можно было попытаться сохранить образ проспекта-бульвара.
Еще одна важная тема — это развитие промышленных зон, точнее, их переориентация на крупные градостроительные узлы, где появляется новое красивое жилье и общественные центры. Много хорошего можно и нужно сказать про благоустройство парков и создания пешеходных зон. Здесь все, что называется, на пять с плюсом. Москва наконец-таки начала быть городом для людей.
Если раньше жителям и гостям столицы было некуда деться, кроме Старого Арбата, который был чуть ли ни единственной пешеходной улицей, то теперь у нас есть Кузнецкий мост и много других благоустроенных и озеленённых пешеходных маршрутов. Работа ведется, и это только начало. Я вижу, как это все будет развиваться, наполняться жизнью, люди будут отдыхать и общаться на улицах, все как в крупных мировых мегаполисах.
- Что вы думаете о концепциях новых проектов, которые сейчас реализуются в столице, например, о парке "Зарядье"?
— Проект интересный, и мы все с нетерпением ждем его реализации, которая и покажет, насколько он вписался в городскую среду центра Москвы. Но если вспомнить историю вопроса с самого начала, то я хотел бы подчеркнуть, что мы, Московское архитектурное общество, были первыми, кто ратовал за конкурс на этот участок, и основной идеей развития этой площадки для нас было восстановление исторической среды Зарядья.
У этого места многовековая история. Сейчас там такой новаторский проект, который до конца мне не понятен. Например, создается очень сложный ландшафт. Зачем он нужен в центре, рядом с Кремлем? Конечно, здорово, если "Зарядье" действительно станет интересной площадкой для отдыха москвичей, но вот нужен ли здесь, по сути, парк аттракционов — это вопрос.
- Давайте поговорим еще об одном знаковом проекте — Парламентском центре. Спикеру Совета Федерации РФ Валентине Матвиенко не понравился ни один из вариантов, предложенных архитекторами. Вы ведь тоже принимаете участие в конкурсе — каким вы видите Парламентский центр?
— Мы выполнили два проекта: один в апреле, второй в октябре. Первый проект — это современная архитектура, функционализм, строгость стиля. Вдохновлялись мы новыми крупными берлинскими проектами, которые отражали современные идеи демократии и развитие Европы. Второй вариант был выполнен с учетом изменившегося задания от заказчика. От нас требовалась историческая тема в архитектуре. По поводу историзма у меня большие сомнения — актуален ли он для поймы Москвы-реки в районе Мневников. Там много новой архитектуры, вполне современной и нет никаких других тем.
Идеологически, с моей точки зрения, современное звучание было бы правильнее: сейчас Россия выстраивает новые отношения с миром и ведет новую государственную политику, а значит, и объект, где расположится российский парламент, должен быть новаторским. Он, должно быть, построен с применением современных материалов, иметь много стекла на фасаде, потому что это признак демократизма и открытости. Человек, который увидит здание через 50 лет, должен четко понимать, что оно построено в начале XXI века.
- Планы по развитию Ходынского поля в 2000-е были грандиозными — по вашим проектам там построили ряд объектов, в том числе знаменитый дом "Парус". Сейчас вы имеете отношение к концепции развития? Как вы оцениваете то, что происходит на территории?
— В настоящее время я не принимаю участие к проекту развития Ходынского поля. Туда пришли другие авторы. Наша мастерская отвечала за южную долю участка. У нас были предложения и по северной части, но, к сожалению, там все сложилось по-другому. Могу сказать откровенно, что сегодняшний проект мне не нравится, потому что он не спропорционирован с общим ансамблем Ходынки и вырывается из городского контекста в целом.
- Вы работали в управлении по проектированию района Чертаново-Северное, на вашем счету проект жилого комплекса на Рубцовской набережной в Москве. С тех пор прошло 20 лет, что принципиального изменилось в жилищном строительстве и архитектуре жилых домов Москве за это время?
— Чертаново-Северное я до сих пор считаю одним из лучших районов Москвы. Правда, он немного изменен уже, но изначально был очень цельным и взвешенным проектом. Он реализовывался с учетом лучших инженерных решений, туда были вложены самые перспективные идеи. Работала команда выдающихся архитекторов: Посохин, Шапиро, Кеглер, Мисожников и другие мастера. Это были лучшие архитектурные кадры Москвы.
Не все было реализовано, но до сих пор, проект не утратил своего современного, новаторского звучания. То, что там есть с точки зрения архитектуры, градостроительного решения, благоустройства, ландшафта, очень и очень достойно, несмотря на некачественную реализацию. Это подтверждает мою мысль о том, что во главе таких больших проектов должны стоять зодчии, думающие не об инвесторе, а городе и его образе, силуэте и гармонии.
- В вашем портфолио, кроме архитектурных проектов и работ по развитию территорий, есть еще проекта по дизайну интерьеров. Зачем вам дизайн — неужели архитектуры не хватает?
— У архитектора нет маленьких и больших задач, нельзя разделять его работу на крупную и мелкую. Поэтому когда лет 20 назад мне предложили заняться еще и дизайном интерьеров, то я сразу согласился. Тогда я ничего в этом не понимал, потому что это совершенно было не развито в нашей стране. Но я увлекся, и сейчас это часть моей работы. Мое образование "жилищника" помогает мне в этом не простом деле — у меня есть определенные представления, как должна быть сформирована квартира, ее размеры и параметры.
- Вернемся к архитектуре. Как вы считаете, есть ли у России собственный стиль, и какое будущее ждет российскую архитектуру?
— Я не сторонник национальной архитектуры. Это понятие либо утрачено, либо теряет актуальность. Давайте заглянем в историю России. Кремль строили итальянцы, и если мы в Милане посмотрим на замок Сфорца, то мы увидим очень много созвучного архитектуре российских памятников. А вот конструктивизм был рожден на российской земле, сюда приезжали великие архитекторы, чтобы учиться у наших конструктивистов.
Современная архитектура — общемировая. Для творческого человека не существует государственных границ. Я больше всего верю в авторскую архитектуру.
Беседовала Евгения ПЕТРОВА
