Притцкеровскую премию сравнивают с Оскаром, так как это самая престижная награда в области архитектуры. О том, почему её ни разу не получал архитектор из России, а также о главных мировых трендах РИА Недвижимость рассказала исполнительный директор Притцкеровской премии Марта Торн. Она станет одним из спикеров Moscow Urban Forum 2017, который пройдет с 6 по 12 июля.
- Марта, к чему склоняются современные тренды в архитектуре — к эстетике или функциональности?
— Я полагаю, что в современной архитектуре есть сразу несколько разных трендов, и все они так или иначе направлены на формирование современных и комфортных для жизни городов. Такая тенденция продиктована особенностью развития городской инфраструктуры.
Однако будет ошибкой ставить так вопрос: что важнее — эстетика или функциональность. Архитектура должна всегда быть и функциональной, и удобной в использовании, и, разумеется, красивой.
Это означает в первую очередь, что здание должно быть уместно, то есть соответствовать той локации, в которой оно возведено. Только тогда оно будет восхищать, причем восхищать именно с эстетической точки зрения. Соблюдение всех этих условий приводит к тому, что здание становится частью культурной среды в своей локации, и именно это я называю хорошей архитектурой.
- Можно ли сказать, что сейчас наступила эра авторской архитектуры? Что в ней нет единого доминирующего стиля?
— Я не думаю, что современный путь европейской архитектуры состоит в каком-то едином стиле, она в наши дни очень разнообразна.
Сейчас мы не можем говорить о стиле, мы, скорее, говорим о подходе, который опять же базируется на уместности объекта и его соответствии локации.
Так, мы вообще не должны зацикливаться на конечном облике здания или общественного пространства, оно должно трансформироваться в процессе создания. Очень важно анализировать окружающую местность, понимать нужды местного сообщества, учитывать исторический контекст, оценить будущие перспективы, и только после этого браться за создание стилистической концепции, облика, дизайна будущего объекта.
- По каким принципам отбираются номинанты и победители Притцкеровской премии?
— Притцкеровская премия имеет две главные цели. Жюри оценивает, как представлено искусство архитектуры и вклад в развитие человечества.
Качество архитектуры зримо и, как правило, не нуждается в дополнительном объяснении. Что же касается вклада в развитие человечества, то это можно объяснить на примере проектов некоторых лауреатов Притцкеровской премии, таких как Гленн Мёркатт, Сигэру Бан или Ван Шу. У последнего польза для человечества воплощалась в использовании традиционных материалов в строительстве, при этом он применяет новый, инновационный взгляд на строительство.
Или, например, триумвират победителей 2017 года продемонстрировал заботу о человечестве тем, что их архитектурные решения идеально связаны и "встроены" в окружение. Это очень локальная архитектура, но она понятна людям из любой точки мира.
Справка: Гленн Мёркат получил Притцкеровскую премию в 2002 году, большинство его работ представляют собой небольшие загородные дома из натуральных материалов. Сигэру Бан получил премию в 2014 году за проекты недорогих быстровозводимых домов. Ван Шу получил премию в 2012 году и стал первым ее лауреатом из КНР.
- Изначально победителями Притцкера становились "монстры" вроде Захи Хадид, но сейчас все чаще ими становятся малоизвестные архитекторы. Почему?
— Во-первых, если мы взглянем на лауреатов Притцкера прошлых лет, то заметим, что часто они не были знаменитостями, "монстрами" до получения премии, а стали таковыми после. Например, Френк Гери не был известен до 1989 года, когда он получил Притцкеровскую премию, зато сейчас он очень популярен. Заха Хадид также была намного менее популярна до того, как получила Притцкера.
Во-вторых — задумайтесь о Притцкеровской премии. Она как отзвук большого мира. Если вы вспомните пиковые годы глобальных кризисов — 2009 и 2012- годов, то заметите, что эти экономические процессы имели большое влияние на то, как мы видим архитектуру и строительство, а также на мнение жюри.
Кроме того, жюри премии смотрит не на то, насколько известен архитектор, а на то, что он может дать миру.
- Почему, как вы думаете, Притцкера до сих пор не получали российские архитекторы?
— Ну, во-первых, Притцкеровская премия — это не Олимпиада. Жюри не смотрит на страну и не считает "две медали этой стране, три медали — той стране". У нас нет географического принципа в определении лауреатов.
Во-вторых, я думаю, причина еще и в том, что Россия сейчас проживает эпоху больших перемен. Проекты современных российских архитекторов очень интересны, но жюри уже много лет смотрит на все эти изменения в стране, на все события. У вас идет масштабное строительство, появляется много нового. Я думаю, у России и русской архитектуры очень интересное будущее.
- Как финансируется Притцкеровская премия?
— Притцкеровская премия с момента создания финансируется за счет фонда, основанного семьей Притцкер. Семья Притцкеров очень щедра, они верят в архитектуру, в то, что она вернется к обществу и будет служить ему. Я надеюсь, что они продолжат свою поддержку и в дальнейшем.
- А влияют ли члены династии Притцкеров на работу жюри?
— Нет, никогда. Никто из членов семьи Притцкеров никогда не принимал участия в заседании жюри, они никогда не обсуждали ни с кем из членов жюри список номинантов, никогда не спрашивали, что именно обсуждалось и каково мнение жюри.
Таким образом, решение жюри является абсолютно независимым, оно принимается без какого-либо влияния и давления.
Однако когда решение принято, я в первую очередь звоню миссис Притцкер и рассказываю ей, кто стал лауреатами в этом году. И она каждый раз мне отвечает: "Прекрасный выбор".
- Различаются ли взгляды на архитектуру в разных частях света? Можем ли мы говорить о типично азиатской, европейской или американской архитектуре?
— Я думаю, мы сейчас действительно можем говорить об "архитектуре места". При этом я не думаю, что сейчас существует азиатская или европейская архитектура. Различия еще более локальны, в разных местах она основывается на исторических и культурных особенностях, традициях строительства, климате, системе образования, языке и так далее. Архитектура и должна быть разной в разных местах.
Я уверена, что было бы ошибкой строить абсолютно одинаковые небоскребы в Пекине, Париже и Нью-Йорке. Контекст везде разный, климат везде разный, а также культура и общество, а значит и здания должны быть разными.
Однако, с другой стороны, нам повезло, что сейчас мы имеем возможность быстрого обмена информацией. Мы можем поделиться технологиями, успехами и знаниями о новых материалах, о предпочтениях, поэтому некоторые тренды все-таки глобализируются.
Сейчас мы имеем дело с глобализацией знаний, но при этом стараемся делать проекты предельно локальными и вписанными, уместными с точки зрения дизайна. Так что архитектура просто не сможет быть одинаковой из-за климата, например, культурного контекста, из-за взглядов и намерений собственников и общества. Здание в тропиках не должно выглядеть так же, как здание в Сибири.
- Как повлиял на архитектуру мировой тренд на урбанизацию?
— Действительно, урбанизация стала глобальным трендом, который не мог не сказаться на архитектуре.
Уже много лет мы наблюдаем процессы урбанизации, потому что люди ищут лучшей жизни в городах. Есть и другой тип урбанизации — его можно показать на примере Китая. Здесь власти используют урбанизацию как "движок" для экономики, и стараются "резолюцией сверху" организовать переселение людей в города. Также причиной урбанизации является высокая рождаемость в некоторых странах. Когда население растет, то люди или их дети стараются переехать в города. В Европе же мы видим, что города не растут такими темпами, как в Азии или Южной Америке.
И в этом мы опять же должны смотреть на местную специфику каждой конкретной локации, чтобы сказать, как именно урбанизация повлияла на архитектурные тренды.
Что же урбанизация означает для архитектуры? Когда люди массово переезжают в города, во многих местах становится очевиден разрыв между беднейшими и богатейшими членами общества. Я думаю, что на архитектуру возложена огромная ответственность, по которой необходимо возводить дома, которые соответствовали бы требованиям сохранения здоровья людей, их безопасности. В итоге я хочу сказать, что города должны становиться безопаснее, здоровее, и соответствовать потребностям жителей, и архитектура может им в этом помочь.
- В моде есть такое явление, как возврат к стилистике прошлых лет, например, к моде 80-х годов ХХ века. А в архитектуре есть такие явления?
— Я повторюсь — нет и не может быть какого-то одного тренда в современной архитектуре. Кроме того, этот вид искусства достаточно медлителен с точки зрения смены трендов, в этом вопросе он сильно отстает от моды или живописи. Мы ведь не можем перестраивать города с той же скоростью, с которой переодеваемся, поэтому я не думаю, что при таких темпах есть смысл обращаться к прошлому и что-то оттуда копировать.
С другой стороны, те здания и интерьеры, которые были созданы в прошлые годы и даже века, они служат нам и сейчас, они прекрасны, они функциональны и они остаются с нами. Мы можем продолжать учиться у прошлого, но если кто-то возьмется его просто копировать, я буду очень разочарована, это была бы большая ошибка.
Беседовала Мария НЕРЕТИНА
