Рейтинг@Mail.ru
Москву нужно повернуть лицом к реке - Недвижимость РИА Новости, 29.02.2020
Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Москву нужно повернуть лицом к реке

Директор архитектурного агентства Wilmotte & Associés Борина Эндрю

© Wilmotte & Associés Борина Эндрю
Борина Эндрю
Читать в
Своими идеями по преобразованию российской столицы в комфортный город с РИА Новости поделилась Борина Эндрю, директор французского архитектурного агентства Wilmotte & Associés, возглавляемого архитектором Жан-Мишелем Вильмоттом. Это первое интервью, которое дал российскому изданию один из участников конкурса на концепцию развития большой Москвы.

В начале 2012 года власти Москвы объявили международный конкурс на разработку проекта концепции развития московской агломерации, и в его рамках впервые свои предложения по тому, как должна выглядеть "большая" Москва смогут представить не только "чиновные" российские градостроители, но и иностранные архитекторы и урбанисты, имеющие опыт участия в аналогичных проектах в других мегаполисах мира. Плюс такого решения, как считают иностранцы, в том, что "большое видится на расстоянии".


Своими идеями по преобразованию российской столицы в комфортный город с РИА Новости поделилась Борина Эндрю, директор французского архитектурного агентства Wilmotte & Associés, возглавляемого архитектором Жан-Мишелем Вильмоттом. Это первое интервью, которое дал российскому изданию один из участников конкурса на концепцию развития большой Москвы.


Справка: Wilmotte & Associés основано в 1975 году архитектором Жан-Мишелем Вильмоттом, в копилке которого – мемориал ООН в Южной Корее, новый интерьер нескольких этажей в музее изобразительных искусств Орсе в Париже, проекты в Иордании и Провансе. В мастерской архитектора, имеющей три офиса в Париже, один в технопарке София-Антиполис недалеко от Ниццы и один в Лондоне, работает более около 190 специалистов из 33 разных стран мира. Деятельность Wilmotte & Associés сосредоточена на пяти основных направлениях – архитектура, дизайн интерьеров, музеография, городское планирование и продуктовый дизайн.

– Госпожа Эндрю, во всех командах, ставших участниками конкурса на концепцию развития московской агломерации, есть участники – россияне, хотя шесть коллективов считаются иностранными, а четыре – нашими, российскими. С чем это, по Вашему мнению, связано?

– Без "русского элемента" просто не получается, ведь российские коллеги хорошо знают ваши законы и город. Но мне кажется, интернациональная комбинация сама по себе хороша: к вашим знаниям мы, иностранцы, можем добавить взгляд на Москву с некой дистанции, мы более свободны в некоторых отношениях и можем быть несколько объективнее. Как, например, люди, живущие в своем городе, редко посещают его музеи, но когда они едут куда-то за рубеж, они идут в музей и посещают достопримечательности.

– Насколько вам вообще комфортно работать с московским правительством? Опираясь на ваш международный опыт участия в подобных мероприятиях, скажите, пожалуйста, чего нашему конкурсу не хватает?


– Надо отметить, что нас огорчил тот факт, что информация представлена только на русском языке и не сделан перевод. Это ведь международный конкурс! А 90-95% информации на русском языке. Кроме того, мы спрашивали конкурсные материалы в векторном виде, а также геоподоснову, но нам ответили, что на этом уровне концепции представленных материалов достаточно.


Мне кажется, что если бы власти Москвы все же предоставили бы такую информацию участникам конкурса, то качество проектов было бы лучше. А так получается, что нам дали очень много исходной информации, но у нас в офисе не хватает русскоязычных людей, которые могут ее обрабатывать. В результате нам приходится нанимать людей, которые будут нам помогать в этом и терять время. А времени у нас и так очень мало, срок первых редакций по концепции – 16 апреля.

– Как по-Вашему, почему в командах-участницах конкурса так много людей из проекта "Большой Париж"? Насколько одинаковыми вам кажутся проблемы нашей столицы и столицы Франции?

– Разработчиков "Большого Парижа" много, потому что очень интересный получился опыт создания концепции проекта "мирового" города и его агломерации, хотя, разумеется, все проблемы большого города решить еще не удалось.


Но, конечно, разница между Парижем и Москвой огромна. Париж более сконцентрирован, в столице Франции плотность населения в три раза выше, чем в Москве. Но, надо сказать, у нас и дорожная система в три раза гуще, чем у вас.


У Парижа принципиально другое метро: существует так называемое быстрое региональное метро и местное, парижское. Оно не такое глубокое, как московское, а станции в нем расположены близко между собой – если идти от одной станции к другой пешком, то это займет всего три минуты.


В столице Франции больше, чем в Москве, освоено подземное пространство. Кроме того, когда мы беремся за проект переделки улицы, то она переделывается с обеих сторон, от фасада до фасада, причем собственники зданий частично оплачивают переделку общественного и подземного пространств, участвуют деньгами в создании транспортных узлов. А если новое здание строится или продается, то часть денег девелопер отдает на организацию общественного пространства и озеленения, или в случае, когда паркинговое пространство сдается в аренду или управление. Благоустройство наземной площади финансируется фирмой, которая пользуется паркинговым пространством под землей.


Впрочем, есть и похожие проблемы. В Париже, как и в Москве, была огромная проблема с кольцевым транспортом. В качестве ее решения вместе с архитектором Антуаном Грунбахом мы предложили идею трамвая, движущегося по кольцу – взяли шесть с половиной метров в центре дороги и запустили там трамвай. Сначала автомобилисты были очень недовольны, но теперь нареканий практически нет, ведь трафик значительно снизился. Кроме того, интересным решением стало озеленение улицы посередине дороги, как раз там, где идет трамвай.


Эта идея могла бы быть использована и в Москве. Ведь ваши транспортные проблемы обусловлены еще и тем, что у города только одна кольцевая линия метрополитена, соединяющее все ветки метро. Москве не хватает хордовых линий, по которым ходил бы, например, трамвай и которые соединяли бы одну ветку с другой.

– Как вы считаете, можно ли опыт Парижа по участию девелоперов в создании инфраструктуры перенести на нашу почву?

– Мне кажется, у вас девелоперы не будут тратить свои деньги на это. Видимо, просто город будет вынужден сделать им какие-то преференции, создать условия, чтобы каждый был доволен.


А вообще, откровенно говоря, мне очень жаль, что "старая" Москва уходит в прошлое. Я недавно смотрела в книжном магазине фотографии старого города. Это удивительно! Пустые проспекты, зеленые улицы. Теперь здесь все совсем по-другому, и мне искренне хочется, чтобы в рамках конкурса на концепцию московской агломерации были предложены решения, позволяющие сделать город удобнее и привлекательнее.

– А у Москвы есть преимущества, которые она может активно использовать?

– Это большой город с большой историей. Как говорит основатель нашего бюро Жан-Мишель Вильмотт, в Москве на миллион человек музеев гораздо больше, чем в Берлине, Нью-Йорке, Париже, гораздо больше театров, чем в Париже, Лондоне, Вене, Берлине. Другое дело, что нужно создать условия, не только для того, чтобы людям хотелось идти в музеи за искусством, но и сделать так, чтобы искусство попадало на улицы, в общественное пространство.


Мне кажется, вы недооцениваете значимость для города Москвы-реки, а ведь это богатство вашей столицы. К сожалению, в Москве много мест, где река вообще не доступна, где невозможно пройтись. Между тем, набережные – это самые лучшие места в любом городе.


Я считаю, что столицу России нужно повернуть к реке, в городе же по-прежнему много природы, просто нужно помочь ей открыться взгляду. Вот, например, напротив станции метро "Международная" на другом берегу реки непонятно что находится. Я не понимаю, что там находится – бывшие промзоны? Или возьмем Живописный мост – там реку не видно, потому что по периметру идут ограждения, хотя если приподняться на одну ступеньку, то там открывается обзор на 360 градусов.


Кроме того, у вас великолепная архитектура в стиле эклектики, каждая эпоха оставила свой след, и это надо просто немножко подчеркнуть – хорошо почистить, подсветить.


Нам, кстати, казалось, что даже гостиницу "Россия" можно было бы оставить – в свое время наше бюро предлагало реконструировать ее, объединив два номера в один, а фасад оживить с помощью висящих садов. Это было бы очень эффектно.


Еще одно несомненное достоинство Москвы – огромное индустриальное наследие XIX века. Так, мы сегодня работаем над проектом реконструкции "Красного Октября". Это поистине замечательное место!

– С точки зрения экологии ситуация в Москве не самая благоприятная. Как, по вашему мнению, можно улучшить ее?


– В Москве много парков, но я не могу сказать, что их достаточно. В то же время меня, например, всегда поражали московские дворы. Там так много растений и деревьев! Это действительно частички природы в городе. Однако ваш центр, разве что за исключением Бульварного кольца, наличием таких зеленых уголков уже не может. Думаю, вам стоит уделить внимание и удобству пешеходов, потому что пока московские улицы в этом плане сильно отличаются от улиц других европейских городов.

– Председатель экспертной группы по конкурсу на концепцию развития территории на месте бывшей гостиницы «Россия» Виктор Логвинов посетовал, что наши архитекторы из-за большого перерыва в участии в творческих конкурсах разучились создавать общественное пространство. Как вы видите организацию общественного пространства на территории "большой" Москвы?


– Общественное пространство – это пространство разного типа. Мы, например, делали проект для города Латина в Италии, который находится на юге от Рима в 60 км. Город построен Муссолини в 1930-х годах, когда итальянцы осушали болота. Тогда было создано около 100 разных городков и поселков. Объект нашего внимания был в достаточно плохом состоянии, и нас позвали немного обновить город и сделать его генплан. Решение этой задачи мы увидели как раз через общественное пространство, через маленькие и большие площади и пространство между ними.


Вообще очень многое можно изменить достаточно простыми способами – хорошим светом, городской мебелью. Еще 10 лет назад Жан-Мишель Вильмотт написал книгу "Внутренняя архитектура города", которая актуальна и до сих пор, потому что объясняет простую вещь: город – это наш собственный дом. Надо его беречь, как мы бережем свой дом, относиться к городской мебели так же, как относимся к мебели в нашей квартире, а к растениям в городе – как к цветам в нашем жилище. Чем больше делается для благоустройства города, тем больше он становится безопасным, тем больше люди будут гордиться им, тем больше будут беречь.


Вот еще один пример – местечко Валорис на юге Франции, где городская площадь заиграла по-новому после того, как мы капитально переделали кафе в ресторан и изменили детали площади.


Наше бюро достаточно часто в своей работе использует и принцип многофункционального, отсутствия у здания единого назначения – не только офисы, не только жилье, не только магазины. Нам кажется, что в современном городе нужно все перемешать, потому что иначе городское пространство становится похожим на гетто, в котором невозможно жить.

– Совсем недавно главный архитектор Москвы Александр Кузьмин сообщил, что Москомархитектура, которая уже провела творческий конкурс на развитие территории Зарядья, оставшейся после сноса гостиницы "Россия", готова запустить соревнование между архитекторами и на развитие территории исторического квартала Хитровка. Вы бы не хотели принять участие в конкурсе?

– С большим удовольствием. Я была не в курсе. Это очень правильно.

– Давайте поговорим о вашей работе над проектом реконструкции "Красного Октября"? На какой стадии все находится?

– Мы работаем над этим проектом с компанией "Гута-Девелопмент" уже 6,5 лет. Проект гениальный. Мы любим эту индустриальную архитектуру. Конечно, работать немного сложно, особенно со зданиями, которые являются историческими памятниками. Приходится общаться с Москомархитектурой, Москомнаследием, реставраторами.


То, что касается исторических зданий, – самая сложная часть проекта, потому что мы не хотим разрушить то, что есть. Но и там есть элементы, которые можно затронуть, не теряя облик и дух здания. Сложности заключаются в основном в российских нормах – например, так как проектом предполагается появление жилой функции, то нужно, чтобы во всех лестничных проемах был естественный свет, но не разрешают "открыть" окно. Много противоречий, ограничений, поэтому иногда возникают сложности, но мы продолжаем.

– В других странах проще?


– Везде непросто. В Италии, например, очень сложно. В Венеции наше бюро делает выставочный зал. Так вот там, чтобы получить разрешение на стройку, нужно очень долго согласовывать проект. Поэтому я считаю, что в Москве еще достаточно просто. Другое дело, что в России есть несовместимость некоторых ограничений – например, пожарные требуют, чтобы на лестницах был естественный свет, при этом защитники архитектурного наследия не разрешают сделать дополнительные окна по фасаду. Но в целом я очень оптимистично настроена насчет "Красного Октября".


– В скольких странах вы работаете?

– Мы работаем в 20 странах. Например, в Южной Корее мы работаем над проектом аэропорта Инчхон 3. В прошлом в Корее у нас было много проектов культурных зданий и арт-центров. Кроме того, мы делаем много проектов по музеям. В них мы любим совмещать старое с новым. Примером может служить музей современного искусства в Пекине, который раньше был оружейным заводом. В таких объектах мы всегда стараемся сохранить какие-то уникальные элементы, как, например, мы сохранили кирпичную дымовую трубу пекинском музее современного искусства.


Один из интереснейших наших проектов – бывший монастырь San Domenico в итальянском городке Форли, который мы капитально переделали под музей изящных искусств и в котором, как всегда, постарались выдержать принцип сохранения того, что можно частично сохранить и полного обновления всего остального.


Кстати, мы делаем один частный музей и в Москве. Это музей одного коллекционера.

– А еще какими проектами вы занимаетесь у нас?

– У нас есть один проект нового офисного здания в Москве и несколько частных домов. В свое время у нас были огромные проекты с людьми из Межпромбанка, но ситуация изменилась. Сейчас мы занимаемся разработкой проекта для центральной набережной  Волгограда протяженностью 4,5 километра. Пока находимся в переговорах с местными властями.



Беседовал Михаил Рычагов

 
 
 
Лента новостей
0
Сначала новыеСначала старые
loader
Онлайн
Заголовок открываемого материала
Чтобы участвовать в дискуссии,
авторизуйтесь или зарегистрируйтесь
loader
Обсуждения
Заголовок открываемого материала